Тайная война в Лукоморске

Синякин Сергей Николаевич

– Так-то оно так, - соглашалась мать.
– Да все равно боязно мне.

– А это уж обязательно, - вздохнул Остап.
– Все боятся, и главное по нашей жизни - боятся всего. И человека незнакомого, и стука в дверь ночного… Жизнь такая, мамо, пошла. Не нам ее менять, сил у нас на то не хватает.
– Он помолчал, потом сказал: - Так я вас провожу до берега? Время-то, мамо, ночное, опасное.

– Да проводи, - согласилась мать.
– А утром не приходи, поспи лучше лишний часочек. Я у Дарькиной скалы отлежусь, пока в порядок все не придет. Там тихо, и людей никогда не бывает.

–

Людей нет, - согласился сын.
– А эти, из катакомб? Им ведь наши законы не писаны.

– Да на што я им, - вздохнула Дарья Фотиевна.
– На што я им - мокрая да необсохлая? Это у Папы Папандопуло глаза сразу загорелись, драхмы в глазах светиться стали да доллары. Кабы не Кумок, искал бы ты меня, Ося, в самой Греции, если не дальше. Умыкнул бы да продал! А тут, пока он с Папандопуло разбирался, мне облегчение и вышло.

Хлопнула калитка, где-то неподалеку сонно брехнула собака - то ли на людей, то ли во сне чего-то нехорошее увидала. И вновь наступила тишина.

Голоса медленно удалялись.

Антон на ощупь пробрался к столу, нацедил в кружку из ведра воды и долго пил, посматривая на ночное небо с тенями цветущих деревьев на нем.

Вот и еще одна загадка встала перед ним. И трудно было понять - ждать от этой загадки каких-нибудь неприятностей или все происходящее к нему не имеет ни малейшего отношения, а значит, и беспокоиться Антону Кторову не о чем.

В бязевых белых подштанниках да с голым торсом Антон вышел во двор. Лишь ноги сунул в стоящие у порога высокие резиновые галоши, которые были бы впору любому, кто пожелал ими воспользоваться.

Нежно пахло абрикосовым цветом.

И ничего здесь не напоминало о какой-либо угрозе: мирный курортный городок, где и бандиты должны были выглядеть степенно и приветливо, обращаться к любому горожанину исключительно на «вы», а грабить так, чтобы и у обиженного обывателя оставалось достаточно средств, дабы залить свои обиды и печали стаканчиком превосходного хереса.

Глава восьмая

Утром Дарья Фотиевна суетилась по хозяйству, щебетала, играя ямочками на щечках и показывая жемчужные зубки, и вела с Антоном кокетливые разговоры, в которых неназойливое заигрывание перемежалось двусмысленными фразами и наивным, но откровенным желанием понравиться.

Приличия ради Антон посидел пару часиков за бумагами. На этот раз неожиданно сочинительство его увлекло, он на полном серьезе принялся излагать историю захвата уездного центра Джеберда и спохватился лишь тогда, когда время на его часах, подвешенных на гвоздик у стола, пошло на полдень.

– Снидать будете?
– Аппетитно выглядела Дарья Фотиевна, слов нет, но для Антона Кторова она уже была старовата. Да и намеки кота не прошли бесследно.

– Без меня обедайте, - вежливо отказался Антон.

На городской набережной толпились любопытные. Чуть в стороне стоял духовой оркестр из а-пистон-корнета, баса-геликона, барабанщика и тромбона. Барабанщик был на удивление маленький - почти карлик, метущий черной бородой по земле, его за барабаном и видно-то почти не было.

Все началось около двенадцати и выглядело весьма эффектно.

Все началось

ровно в полдень.

Вначале среди волн загорелись огоньки, движущиеся по направлению к берегу. По мере того как расстояние сокращалось, становилось видно, что не огоньки это, а солнце отражается на начищенных медных шлемах. Водолазы ровным строем выходили на берег. С резиновых их костюмов стекала вода. Водолазы встали в ряд и принялись свинчивать с себя водолазные шлемы - будто от голов хотели избавиться.

Все у них получалось синхронно, словно бы кто-то управлял ими со стороны.

Шлемы легли на песок рядом с водолазами, образовав еще один ряд, горящий лесным осенним пожаром, и стало видно, что все они одинаково белокуры, мордасты и веселы.

Оркестр заиграл «Ще не вмерла Украина», но тут же к музыкантам требовательно подскочил уже знакомый Кторову Павел Гнатюк, о чем-то переговорил с дирижером, показал ему маузер, и оркестр, нестройно оборвав ному, грянул «Вихри враждебные».

– Вы не правы, товарищ, - громко сказал толстяк в рубахе с расшитым воротом.
– Это истинный волюнтаризм. Мы будем требовать обсуждения этого вопроса в ходе межпартийной дискуссии! Не для того мы свергали самодержавие, не для того проливали кровь за демократические свободы, чтобы посадить себе на плечи нового царька!
– распалялся толстяк.
– Мы будем требовать…

– Требуй, - ответствовал Гнатюк.
– А лучше все-таки - проси!

– Отбой!
– загомонили в собравшейся толпе.
– Никак французы отошли?

– А и как им, батюшка, не отойти, - отвечал задавшему вопрос человеку звонкий голос.
– Силища-то против них какая! Тридцать три богатыря!

Кторов посмотрел внимательнее.

– Что-то не пойму я, - сказал он.
– Как же они в глубинах управляются? Ни шлангов нет, ни кислородных баллонов. Чем же они дышат в пучине морской?

– Ах, товарищ, оставьте, - сказал плотный толстячок, неистово аплодирующий вышедшей из морских глубин дружине.
– Вам не понять, что такое революционный энтузиазм масс!

– Энтузиазм я понимаю, - сказал Кторов.
– Не могу только понять, чем они в море дышат?

Рядом с ними уже стоял Павел Гнатюк. Стоял и внимательно прислушивался. Вокруг Кторова мгновенно образовалась пустота. Словно и не стоял никто рядом с ним.

Гнатюк вгляделся в лицо Кторова, обрадованно заулыбался.

– А-а, писатель!
– с непонятной интонацией протянул он.
– А я гадаю, кто у меня контрреволюционные заявления при людях делает! Ты, если что непонятно, меня спрашивай, я объясню!

– Вот я и спрашиваю, - сказал Кторов.
– Чем ваши водолазы под водой дышат?

Гнатюк погрозил ему пальцем.

– Не вы первый… - сказал он.
– Не вы первый, товарищ, подобные вопросы задаете. Вас ведь можно и за шпиона международной Антанты принять. Скажем так, революционный энтузиазм масс, помноженный на достижения пролетарской науки. Вы ведь, товарищ, и знать не знаете, что кровь и морская вода по своему составу весьма и весьма схожи. А если взглянуть на все, скажем, со стороны родословной наших богатырей, то никакого секрета и нет, надо только учесть определенные особенности…