Тайная война воздушного штрафбата
Шрифт:
Командир эскадрильи только что вернулся из боевого вылета и был зол как чёрт. Коротко стриженные волосы на висках под лихо сдвинутой чуть набок выгоревшей на солнце пилоткой были мокрыми от пота. На красной мускулистой шее майора выделились напрягшиеся вены. Под тонкой тканью серого лётного комбинезона пудовыми ядрами перекатывались крупные сильные мышцы. Рукава его куртки были засучены почти до локтя, так что широкие волосатые предплечья оставались открытыми. Майор ещё не снял чёрные кожаные перчатки, которые вкупе со зверской улыбкой прирождённого головореза придавали ему весьма брутальный вид. На левой части груди пилот носил здоровенный тесак в специальных ножнах. Наверняка главным назначением этой штуки
В ситуации, когда противники буквально рвали друг друга на части, покинувшие свои машины лётчики не могли рассчитывать на гуманное к себе отношение. К пилотам-наёмникам у повстанцев было особое отношение. Проводимые лётчиками с воздуха полицейские «зачистки» партизанских районов сделали их предметом особо лютой ненависти и охоты…
Этот парень был одного поля ягода с Нефёдовым и примерно одного с ним возраста. Похоже, асом он стал, как и многие тут, ещё в годы Второй мировой войны. Когда Борис подошёл, майор, неспешно расстегивая парашютные ремни и щурясь, смотрел на столб чёрного дыма. Он поднимался над окрестным лесом почти вертикально в безветренное небо. Борис прикинул, что до места пожара километра два, не больше.
Выяснилось, что это догорает упавший сорок минут назад передовой авианаводчик Auster АОР. Mk 6. Выполняя задание по наведению бомбардировщиков на повстанцев, самолёт попал под сильный огонь повстанцев и рухнул на обратном пути, видимо, из-за полученных серьёзных повреждений, совсем немного не дотянув до посадочной полосы. Впрочем, Борис также услышал от одного из оказавшихся поблизости механиков версию, что, возможно, самолёт упал из-за некачественного топлива. Оказывается, подобные случаи здесь уже бывали. Если в «нормальных» армиях за качеством топлива постоянно следили специальные лаборатории ВВС, чтобы в авиационном керосине не было никаких примесей или колоний микроорганизмов, чтобы бензин не обладал повышенной вязкостью, то здесь с этим были большие проблемы. После того как был убит на свидании единственный специалист данного профиля, следить за качеством топлива стало просто некому. Вот наёмники и бились.
Всё это лишний раз подтверждало, какая опасная работа предстоит Борису. Передовые авианаводчики летали на лёгких тихоходных самолётах и отыскивали цели для бомбардировщиков. Для этого им приходилось буквально цеплять плоскостями верхушки деревьев. Между тем помимо стрел и копий некоторые партизанские группировки, благодаря помощи из-за рубежа, постепенно обзаводились современными средствами ПВО.
Обычно передовые авианаводчики появлялись в районе запланированной атаки минут за двадцать до подхода ударных машин. Они должны были пометить (маркировать) цели дымовыми бомбами и ракетами. Часто воздушных наблюдателей вызывали наземные подразделения, нуждающиеся в корректировке огня с воздуха.
Майор подвёл новичка к его машине. Это была лёгкая «Cessna» L-19 Bird Dog с тонкими бортами из стеклопластика и поршневым двигателем, мощности которого явно было недостаточно для работы в жару.
В случае вынужденной посадки поднять снова машину в воздух с короткой, неподготовленной площадки было весьма затруднительно. Относительно слабый мотор требовал слишком длинного разбега.
К тому же «стрекоза» была совершенно безоружной, если не считать личного пистолета её пилота. Обстановка в кабине самая спартанская: пилотское кресло без набивки и регулируемой спинки, никакой бронезащиты, из удобств — только опускающийся солнцезащитный щиток над приборной доской.
Правда, на самолёте было установлено неплохое радиооборудование, с помощью которого воздушный наблюдатель мог поддерживать связь с наземными войсками и экипажами штурмовиков. Из-за этого самолёт ещё иногда называли «летающей радиостанцией».
К плюсам данной «Cessna» можно было отнести высоко
На прощание майор высказался в том духе, что в некотором смысле новичку даже повезло, что он попал сюда:
— Среди моих знакомых есть бизнесмены из Техаса и Флориды, которым недостаточно для ощущения своего статуса шикарных тачек, грудастых девок и личных реактивных самолётов «Гольфстрим». Поэтому они специально приезжают в Африку поохотиться на «большую пятёрку» [34] — пострелять издали из джипов по слонам, львам, носорогам. И всё только для того, чтобы почувствовать себя крутым парнем, мачо, настоящим мужиком перед своими бабами. Но всё это полная фигня по сравнению с тем, через что предстоит пройти вам в роли передового антипартизанского авианаводчика. Это можно сравнить только с тем, чтобы подойти метров на двадцать ко льву и взглянуть ему прямо в глаза, перед тем как выстрелить, ведь повелитель саванны сразу, без предупреждения атакует того, кто осмеливается на такую наглость.
34
Имеются в виду пять самых больших и опасных животных Африки.
…Машина вербовки наёмных солдат — опасная штука, если ты стопроцентно не готов к такой работе. Иногда лучше не нажимать пусковую кнопку, иначе, в конце концов, можно оказаться в кабине пластикового самолётика, под крылом которого вместо бомб и ракет будет подвешен контейнер для сброса листовок, а взамен пулемётной гашетки на ручке управления в твоём распоряжении окажется пульт управления тремя 600-ваттными громкоговорителями для ведения пропагандистской войны.
Не добавил оптимизма Борису и механик. Покосившись на деловито обживающегося в кабине нового пилота, техник вдруг предупредил:
— На вашем месте я был бы очень осторожен.
Приземистый, лобастый, с рыжими усами, осанкой и лицом он напоминал небольшого, но задиристого фокстерьера.
«Поздно пить боржоми», — с самоиронией усмехнулся про себя Борис, а вслух пошутил, что в случае чего его наследники обещали отгрохать шикарный памятник на его могиле.
В это время механик проверял уровень электролита в аккумуляторе и масла в картере. Поднеся к глазам металлический прут, он внимательно смотрел на него, как провизор на мензурку. И так, глядя на прут, тихо, без нажима сообщил:
— Вами уже интересовались. Двое из секретной службы. Они всё утро крутились вокруг самолёта, на котором вы должны были лететь. Но в последний момент майору позвонил командующий ВВС и приказал всё переиграть. На вашем самолёте полетел другой лётчик.
— И что с ним произошло? — после некоторой паузы поинтересовался начинающий понимать, о чём идёт речь, Нефёдов.
Вместо ответа механик показал глазами на столб чёрного дыма, поднимающегося над лесом.
8 апреля 1952 года, аэродром Вонсан, Северная Корея