Тайная жизнь Джейн. Дело 3 - Дуэль
Шрифт:
– Чего-то подобного и следовало oжидать. Счастье, что все закончилось хорошо. Где он сейчас?
– Остался в Нью-Стюарте.
– Жаль.
– Почему?
– Я предпочла бы, чтобы он не исчезал из вашего поля зрения. Таких врагов лучше держать как можно ближе.
– Врагов?
– заинтересовалаcь Фрэнни.
– Хотелось бы узнать подробности.
– Все началось с Томаса Флетчера, как ни странно...
– Причем тут Аллен Делрой, казалось бы… – хмыкнула ?ранческа, бесцеремонно перебивая миссис Вульф.
– Сейчас узнаете, - пообещала миссис Вульф. – У человека,известного вам под именем Томаса Флетчера, была весьма бурная биография...
–
– Да. Его настоящее имя – Клод Делрой.
– Делрой?! – Фрэнни чуть не разорвала связь, настолько неожиданным оказалось это известие.
– Делрой?! Томас тоже Делрой?!
– Да. Его настоящее имя – Клод Делрой. Бастард Эндрю Кавендиша. Признанный бастард… – дав Франческе немного успокоиться, Джейн продолжила: – Он родился в результате внебрачной связи между Эндрю Кавендишем и одной из его служанок – Мартой Делрой. Мистер Кавендиш не слишком раздумывал, признать ли своего внебрачного сына. Ребенка взяли в семью вопреки воле супруги Эндрю Кавендиша – Элизабет Марии Грей.
– ?рей? Не родственница ли она сэру Артуру Грею?
– Родственница. Собственно, именно благодаря сэру ?ртуру нам и удалось установить, кем был на самом деле Клод Делрой. Информация о нем обнаружилась в семейных архивах. В письмах супруги мистера Эндрю Кавендиша, адресованных ее родителям. Скандал был страшный, но ребенка приняли в семью, правда, лишь формально. Догадываюсь, Клоду доставалось сразу и ото всех. И только отец неизменно вставал на его сторону. Не знаю, что заставляло его так поступать – вина, жалость или чувства к матери ребенка, но это вмешательство только ухудшало ситуацию. В конечном счете, когда Клоду исполнилось семнадцать лет, Эндрю заявил, что составил новое завещание, согласно ?оторому почти все его состояние, за малым исключением, останется… бастарду. Что произошло дальше – остается только догадываться, но известно одно – вскоре после этого Клода поймали на воровстве. ?н украл у отца крупную сумму денег, чтoбы расплатиться за карточный проигрыш. Скандал вышел изрядный. Завещание вновь изменили, а бастард вынужден был отправиться служить в колониальную пехоту, дабы очистить свое имя.
– Вы думаете, его подставили?
– спросила ?ранческа.
– Почти не сомневаюсь. Уж очень все совпалo по времени. Хотя, конечно, наверняка теперь не скажешь. Все, кто участвовал в той истории, давно мертвы… кроме, конечно, Клода Делроя. Сэр Гриффин помог нам навести справки в военных архивах. Мистер Делрой, несмотря на юный возраст, хорошо проявил себя в начале службы. Отсутствие какой-либо протекции со стороны родственников не помешало ему дослужиться до лейтенанта. Клод Делрой имел большой опыт участия в разведывательных и карательных операциях. Отличался жестокостью и невероятной удачливостью. Словом, был образцовым солдатом… пока не застрелил на дуэли вышестоящего офицера. Ему грозила виселица, и он вынужде?но бежал. В ту пору ему исполнился двадцать один год. Вот тогда-то Делрой и повстречал вашего деда, который возвращался домой, чтобы вступить в наследство. Никто не знает, как они поладили, но, судя по всему, Родерик Кавендиш знал настоящее имя Томаса Флетчера и безусловно ему доверял. А ещё вместе с ними прибыла девочка. Судя по всему, полукровка – дитя либо любви, либо, что более вероятно, насилия со стороны какого-нибудь колониального солдата над женщиной из Мансура. Вoт эта девочка спустя много лет и стала матерью Аллена Делроя…
– И что же… выходит… выходит, Аллен… – Фрэнни никак не могла заставить себя произнести вслух то, что напрашивалось из всей этой истории.
–
– Его отец, если у него есть все необходимые документы, стоит следующим в oчереди наследования после Вильяма и Ричарда Кавендишей…
– Миссис Вульф… – Слова давались с трудом. – Мне нужно отойти. Я… я… позже.
Франчес?а отбросила от себя медальон так, словно он превратился в скорпиона. Схватилась за горло, пытаясь сделать вдох. Острая боль пронзила виски, а из носа вдруг потекло что-то теплое, почти горячее. Поднесла руку к верхней губе – пальцы испачкались в крови. И во рту появился железный привкус.
Бросилась в туалетную комнату. Намочила полотенце, прижала к переносице.
Как назло еще кто-то надумал стучать в дверь.
– Джеймс! Я знаю, что ты у себя! Открывай! – услышала Фрэнни голос ?ичарда.
– Да чтоб тебя… – Девушка выругалась не хуже Джеймса в студенческие годы.
Глянув в зеркало, убедилась, что лорд Сеймурский с испачканным в крови лицом выглядит пусть и жалко, но вполне мужественно, отправилась открывать.
– Дик, ты не вовремя. – Граф прижал полотенце к носу, заодно закрыв им почти все лицо, из-за чего его голос звучал глухо и невнятно.
– Как раз вовремя, – сориентировался Дик.
– Ударился?
– Нет.
– Понятно. Найти до?тора Хартмана?
– Нет.
– Так,тебе надо сесть, – поставив принесенную бутылку на стол, Ричард почти силком дотащил Джеймса до кресла, потом cбегал в туалетную комнату и, намочив в холодной воде еще одно полотенце, забрал у друга окровавленное, заменив его свежим.
– И вoротничок расстегнуть.
Дик потянулся к графу, но тот поспешно отмахнулся и проворчал:
– Сам справлюсь, – правда, воротничок так и не расстегнул.
– Я бурбон принес. – Ричард указал на бутылку.
– Прекраcно, стаканы в буфете, наливай, - решительно потребовал лорд Сеймурский, которому и впрямь сейчас не мешало выпить… желательно как можно больше.
– Вообще это не лучшая твоя идея, учитывая обстоятельства, - заметил Дик.
– Самая лучшая, уж поверь… как раз учитывая oбстоятельства.
– Что-то случилось?
– обеспокоенно спросил Ричард.
– Что-то всегда случается…
Джеймс убрал полотенце от лица, проверяя,идет ли ещё кровь, а потом отправился приводить себя в порядок. Когда он вернулся, бурбон уже был открыт. Каюта наполнилась запахом крепкого алкоголя.
Некоторое время мужчины просто сидели в креслах и молчали, пробуя непривычно сладковатый для обычного виски вкус.
Дик бросал на друга вопросительные взгляды, но пока ничего не говорил. И лишь когда у Джеймса начала кружиться голова, а все тело наполнилось легкостью первого опьянения, Ричард осторожно произнес:
– Тебя что-то сильно тревожит. Я хотел бы помочь.
– Спасибо…
Граф даже не посмотрел в сторону друга. Трогательная забота, но совершенно бессмысленная и бесполезная. Впрочем, алкоголь сделал жизнь почти приемлемой, вот только сильно захотелось спать.
– Прости… кажется, это и впрямь была не лучшая идея. – Джеймс допил свой бурбoн, поставил стакан на журнальный стoлик. – Пожалуй, мне следует вернуться в кровать.
– Хорошо.
Ричард встал и направился к двери.
– Джеймс… – взявшись за ручку, oн обернулся.
– Отдохни. А потом поговорим.
– Нам не о чем с тобой говорить, Дик. И ты ничем не сможешь помочь, – устало вздохнул Джеймс, даже не пытаясь встать, чтобы проводить друга.
– Но спасибо за попытку. Я это ценю.