Тайная жизнь Фиделя Кастро. Шокирующие откровения личного телохранителя кубинского лидера

Санчес Хуан Рейнальдо

Однажды я увидел, как Барбаросса широкими шагами вошел в приемную Фиделя во дворце. Его сопровождал бразильский профсоюзный деятель Лула, который тогда впервые выставил собственную кандидатуру на пост президента своей страны. Шел 1990 год. В тот момент, когда в Бразилии вовсю шла предвыборная кампания, Лула счел для себя важным сделать крюк, чтобы заехать в Гавану для встречи с Фиделем. Первые слова Барбароссы до сих пор звучат в моей памяти: «Представляю вам будущего президента Бразилии!» – громогласно заявил он. Его пророчество сбылось, но двенадцать лет спустя. Однако мастер шпионажа об этом не узнал: он погиб в автокатастрофе в 1998 году, когда собрался написать мемуары. Что же касается Лулы, бывшего президентом Бразилии с 2003 по 2010 год, от него никогда не слышали даже самой мягкой и умеренной критики в адрес режима Кастро, который во время его президентства

держал в своих застенках десятки политзаключенных… Более того, в 2010 году, после смерти в тюрьме в результате голодовки кубинского диссидента Орландо Сапаты, Лула, находившийся в тот момент на Кубе, заявил, что не согласен с подобными методами: это он говорил о голодовке!

Нет лучшего примера, чтобы оценить эффективность работы кубинской разведки, чем Чили. Еще до Никарагуа Даниэля Ортеги в 1980-х и Венесуэлы Уго Чавеса в 2000-х Чили Сальвадора Альенде в начале 1970-х годов была, без сомнения, страной, в которой кубинское влияние ощущалось наиболее сильно. Чтобы достичь этого, Фидель затратил огромные усилия и колоссальные средства. Разумеется, в годы нахождения у власти в Чили правительства Народного единства Сальвадора Альенде (1970–1973) я еще не служил в охране Фиделя. Но, слушая рассказы Барбароссы, который все время шнырял по президентскому дворцу, и Чоми (Хосе Мигеля Мийара Барруэкоса, секретаря Фиделя), обсуждая с последним чилийские дела, я в конце концов узнал эту историю так, как если бы был ее непосредственным участником или очевидцем.

Для начала установим истину: Альенде не был ни «человеком Кастро», ни его креатурой. Наоборот, Альенде скорее даже вредил делу Кастро самим фактом своего избрания президентом. Поскольку чилиец пришел к власти демократическим путем, он тем самым показывал, что для латиноамериканских левых существует альтернатива вооруженной борьбе – выборы. Настоящими воспитанниками Фиделя были Мигель Энрикес, руководитель Левого революционного движения, и Андрес Паскаль Альенде, соучредитель радикального движения и, кстати, племянник президента Альенде. В глазах Фиделя именно эти два молодых марксиста, частично подготовленные на Кубе, олицетворяли будущее Чили.

С этого момента тактика Фиделя, всегда макиавеллистская, была проста. Она заключалась в создании и развитии среди чилийской молодежи положительного образа этих двух надежд. В средне– и долгосрочной перспективе целью Фиделя Кастро, который, подобно шахматисту, всегда просчитывает возможные ситуации на три-четыре хода вперед, было дать Чили природных руководителей в тот день, когда обстоятельства позволят одному или другому из этой пары наследовать Альенде. Итак, немного терпения, и Куба получила бы верного союзника в Сантьяго-де-Чили.

Дожидаясь осуществления этой цели, Мануэль Пинейро и кубинские спецслужбы проникли в окружение Сальвадора Альенде. Во-первых, они завербовали журналиста Аугусто Оливареса, в то время советника президента Альенде по делам печати и директора общественного телевидения. По словам Барбароссы, Оливарес (псевдоним Эль Перро – Собака) был «нашим лучшим информатором» в Сантьяго. «Благодаря ему Фидель всегда первым узнавал, что происходило в Ла-Монеде [дворец президента Чили]. Порой даже раньше Альенде!» – часто хвастался Пинейро.

Кроме того, на кубинцев работала Беатрис Альенде, дочь президента. Она даже вышла замуж за кастровского агента, работавшего в Сантьяго-де-Чили. Случайно или нет, именно она убедила отца распустить президентскую охрану, унаследованную от прошлого правительства, и заменить ее новой, более неформальной, сформированной из левых активистов и окрещенной Группой личных друзей (ГЛД). В нее вошли два знаменитых кубинских агента: братья-близнецы Патрисио и Тони де ла Гуардиа.

Как бы то ни было, переворот генерала Аугусто Пиночета 11 сентября 1973 года свел на нет всю подготовительную работу, проведенную кубинским Главным управлением разведки. Аугусто Оливарес, советник Альенде по делам печати, покончил с собой в Ла-Монеде одновременно с президентом [19] , в день пиночетовского переворота. Мигель Энрикес был убит полицией в 1974 году. Его соратник Андрес Паскаль Альенде сумел бежать на Кубу, где проживает по сей день. Наконец, Беатрис Альенде, также нашедшая убежище в Гаване, покончила с собой в 1977 году.

19

До сих пор точно не установлено, застрелился ли президент Альенде или был

убит путчистами. Пиночет и его сторонники отстаивали версию о самоубийстве; их противники утверждали, что Альенде был застрелен ворвавшимися во дворец солдатами. (Примеч. пер.)

Но интерес Команданте к чилийским делам не исчез со смертью Альенде и установлением в Сантьяго крайне правой диктатуры. В тот самый момент, когда в 1973 году Пиночет захватил власть, сотни чилийцев находились на Кубе, где учились на агрономов, врачей или инженеров. Теперь, когда они оказались отрезанными от родины в Гаване, Фидель предложил им пройти политико-военную подготовку в тренировочном лагере Пунто-Серо-де-Гуа набо, где к ним быстро присоединились другие их соотечественники левых революционных убеждений, бежавшие на Кубу. Среди этих новых бойцов оказался Хуан Гутьеррес Фишманн, он же Эль Челе (Блондин). Сын боливийского архитектора и чилийки, ранее обосновавшийся на Кубе, отличился в разных качествах. Во-первых, в 1983 году Эль Челе приблизился к первому кругу власти, женившись на Мариеле Кастро, дочери Рауля, у них родился ребенок, правда, через несколько лет они развелись. В том же году Блондин стал одним из основателей Патриотического фронта имени Мануэля Родригеса – боевого революционного движения, которое в 1986 году под контролем генерала Алехандро Ронда Марреро и офицеров кубинского спецназа осуществит эффектное, хотя и неудачное покушение на Пиночета. Долгое время разыскивавшийся Интерполом за участие в различных покушениях и похищениях чилийских политиков правого толка, в том числе за убийство в 1991 году сенатора и бывшего советника Пиночета Хайме Гусмана, партизан Хуан Гутьеррес Фишманн сейчас живет в Гаване, хотя кастровский режим, возглавляемый в настоящее время его бывшим тестем Раулем Кастро, отрицает этот факт.

Несколько поколений латиноамериканцев, не одних только чилийцев, приезжали в Гавану за советом или приказом. В этом нет ничего удивительно: в глазах южноамериканских революционеров и левых в целом Фидель Кастро был примером, которому надо следовать, компасом, поводырем, наставником. Действительно, никто не имел такого большого и долгого опыта. Давайте подумаем об этом хоть пять минут: в Латинской Америке его биография не имеет аналогов. В 1959 году он сверг диктатуру, неслыханно унизил США (в заливе Свиней в 1961 году), потом поставил мир на грань ядерной войны во время Карибского ракетного кризиса 1962 года. Кастро успешно противостоял одиннадцати американским президентам и, как мы увидим дальше, оказал решающее влияние минимум на два исторических события холодной войны: сандинистскую революцию в Никарагуа в 1979 году и войну в Анголе в 1970—1980-х годов.

* * *

Нравится это кому-то или нет, Фидель Кастро – самый влиятельный латиноамериканский политик после Освободителя Симона Боливара (1783–1830), легендарного героя борьбы за независимость Южной Америки. Чтобы показать всю силу влияния Кастро на латиноамериканских левых, я расскажу один эпизод – неизвестный до нынешнего дня, – свидетелем которого я стал во Дворце революции и который показывает неразрывную связь между Фиделем и колумбийским повстанческим движением. Но прежде надо рассказать о возникновении одного из самых оригинальных повстанческих движений на континенте – Движения 19 апреля (M-19), родившегося в 1974 году в Колумбии и начавшего свою деятельность мощной рекламной кампанией в основных городах страны.

Между 15 и 17 января того года на первых полосах крупнейших газет появились рекламные объявления, которые загадочно и анонимно обещали важное событие. В «Эль Тьемпо», главной ежедневной газете Боготы, рекламный слоган выглядел так: Par^asitos? Gusanos? Falta de memoria? Inactividad? Ya viene M-19! («Паразиты? Червяки? Потеря памяти? Бездеятельность? [20] M-19 идет!»). Среди читателей начались споры, строились различные предположения. Некоторые вообразили, что в аптеки поступает новое чудо-средство M-19…

20

Под «паразитами» явно подразумевалась буржуазия, имущие классы; «червяками» («гусанос») презрительно называли кубинских контрреволюционеров; выражения «потеря памяти» и «бездействие», вероятно, намекали на забвение боевых традиций колумбийского народа, завоевавшего независимость в войне с Испанией. (Примеч. пер.)