Тайная жизнь Лизы
Шрифт:
Его взгляд лениво обежал меня с головы до ног, что заставило меня еще плотнее завернуться в накидку.
– Хорошо, а почему я должен опустить машину для вас? А что мне с того будет? – Он облизнулся. Я скрестила руки на груди. – За помощь вам у меня могут быть неприятности. Они мне не нужны.
– Вы совершите добрый поступок, – сказала я. – Послушайте, мне надо в больницу. – Я быстро пыталась что-нибудь придумать. – Мою тетку увезли в больницу с хроническим аппендицитом, а я ее единственная
– Ну-ну. Я уже не в первый раз такое слышу, – сказал транспортный пастырь и так же, как и я, скрестил руки на груди.
– Пожалуйста. Она действительно больна. А вдруг она умрет или что-то с ней случится, пока я с вами говорю? Я никогда себе этого не прощу. – Мои глаза стали наполняться слезами, что, должно быть, прибавило моему рассказу убедительности, потому что другой очкастый парень, управлявший погрузкой, выглянул из окна и сказал:
– Да ладно, Боб. Я могу позвонить в управление и сказать, что машина уехала еще до нашего приезда сюда. Я им еще не докладывал, что мы ее грузим.
– В таком случае за вами должок, – сказал Боб, тыча жирным пальцем в мою голую ключицу. – Поэтому мне нужен ваш телефон, чтобы его получить.
– Да, конечно, – радостно ответила я, решив, что, как только колеса харриетовского «мерседеса» коснутся асфальта, я дам ему номер телефона Мэри. Хотя вряд ли это научит ее быть хорошей подругой.
– Но нам сначала нужно взглянуть на ваши водительские документы, – сказал очкарик. – Мне нужно убедиться, что машина принадлежит вам, прежде чем мы отдадим ее.
Я закусила губу:
– У меня с собой ничего нет. Но раз у меня есть ключи, понятно, что это моя машина. Могу я потом показать вам документы?
– Боюсь, что нет. Нет документов – нет машины. Вернитесь в квартиру и принесите документы, а мы пока поставим машину. – Он явно считал, что я только что вышла из своей квартиры.
– Но я живу не здесь. Я была в гостях.
– Примчались к нему прямо из ванной? – ухмыльнулся толстяк.
– Это не он, а она. Вам что, черт побери, трудно поставить машину и забрать какую-нибудь другую! – закричала я, не в силах больше сдерживаться.
Лицо Боба окаменело.
– Вы, расфуфыренные дамочки, – сказал он, снова тыча мне пальцем в грудь, – считаете, что стоит только прикрикнуть, и все встанут смирно. Я сегодня преподам вам урок общения с рабочим классом. Вы кричите: значит, машину мы не отдаем. У вас нет документов: значит, машину мы не отдаем. Лучше бы вам вызвать такси и отправиться к своей воображаемой тетушке, а позже ваш папочка заглянет со своей чековой книжкой на штрафную стоянку. Давай, Фил, грузи ее. У этой девицы и прав-то нет.
– Пожалуйста! – взмолилась я. Я даже попыталась чуть приоткрыть накидку, чтобы он смягчился. Но все было напрасно. Скрипучий
– Увидимся на штрафной стоянке, – сказал толстый Боб, залезая в кабину грузовика.
– Ты… Ты… Ты жирный урод! – завопила я. – Поганый жирный урод! Ты потомок Гитлера! А мамашей твоей был Сталин! Тебе доставляет удовольствие измываться над беззащитными женщинами, да? Ты же педераст!
Толстый страж Боб вскинул брови в абсурдно жеманной манере и поднял стекло. Я подскочила, чтобы стукнуть ногой по колесу, при этом они чуть не переехали мне ногу.
– Я вас засужу! Сволочи! – орала я вслед исчезающему грузовику.
– Вы правы, они сволочи, – сказал мне проходящий мимо растаманского вида парень. – Вам нужно было залезть в машину. Они не могут увезти вас вместе с машиной.
– Сама поняла! – рявкнула я на него.
Никогда не видела, чтобы здоровый парень так быстро убегал от невысокой женщины.
– Сволочи, – повторила я, пнув камень на тротуаре, который острым концом попал в дырку для пальца моей идиотской серебристой босоножки. – Сволочи, – повторила я опять, прыгая на одной ноге и вытаскивая острый камень. Из большого пальца ноги шла кровь. Мне и так-то было непросто возвращаться домой в дурацких тесных «Маноло Бланик». Вызвать такси? Разумеется, денег с собой у меня не было. Я оставила свою сумочку в бардачке машины. Единственный металл, который у меня был, – это ключи от квартиры Харриет, которые я сжимала в руке только для того, чтобы выцарапать ими лживые глаза Мэри.
Я посмотрела на окно ее квартиры и точно уловила шевеление занавески. Я представила себе, с каким ликованием она наблюдала мои тщетные попытки остановить машину. Стерва. Я показала палец пустому окну на тот случай, если она еще смотрит на меня. Стерва в квадрате.
Я сняла свои дурацкие босоножки и пошла долгой дорогой в квартиру Харриет. Могу сказать, что вскоре мне стала понятной неприязнь Геркулеса к асфальту. Никогда прежде мне не казалось, что полмили – такое ужасное расстояние.
И все это время я вела с собой самый неприятный внутренний диалог о Брайане. Куда он пропал? Если он не приходил в квартиру Мэри, то мне совсем непонятно, где он может быть в данный момент. Может, он уже улетел домой. А может быть, хотя сама эта мысль казалась мне оскорбительной для Лондона, он пьет кофе в Хитроу, ожидая рейса до аэропорта имени Кеннеди.
Мое счастье разбилось вдребезги.
Глава двадцать четвертая
Когда я наконец прихромала на площадь, Брайан сидел у порога квартиры Харриет.