Тайное послание библии.
Шрифт:
АНЦЪА субстанционален. Для Него нет ни начала, ни конца. Он неувядаем, течение времени никак не сказывается на Его возрасте. Мифы ничего ясного и определенного не говорят о Его происхождении. Складывается впечатление, будто создатели Его образа никак не интересовались Его генеалогией. В самых общих чертах представляется, что Он всегда был, есть и будет… По мифам, этот Творец никак не поддается внешнему описанию, но все же, в самых общих чертах мыслится, что Он обладает человеческим обликом. В основном же, абхазский АНЦЪА представляется бесформенным, бестелесным существом, невидимым.
…АНЦЪА (Анцва) напускает на чертей, дьяволов и других носителей нечистой силы гром и молнию и уничтожает их. Если кто из них в это время успеет, прячется в пещерах или темных неприступных местах, зарывается в землю. АНЦЪА регулирует помыслы и поведение людей. Нельзя допускать даже в помыслах неугодные Богу АНЦЪА дурные поступки… Люди должны не только любить, чтить, но и бояться Его. Многочисленные моления, благопожелания
Несомненная древность лингвистических терминов и мифологических образов, связанных с представлением о Боге АНЦЪА, может служить доказательством, что эти чисто монотеистические представления не являются заимствованиями из христианства или ислама. Более сложным представляется вопрос, не следует ли рассматривать абхазский монотеизм как отголосок монотеизма древнееврейского, но многочисленные аргументы, которые мы рассматриваем в данной книге, показывают обратное направление заимствований. Выражаясь более точно, мы пытаемся доказать, что как абхазский, так и семитический монотеизм имеют общий корень, связанный с территорией и древним населением нынешней Абхазии.
4. Первое имя Бога
Н. Я. Марр писал по этому поводу: “С абхазами сближаются из мертвых народов те, кому принадлежит название бога AN в клинописных надписях… Абхазская живая старина, не только словесная, но и реальная, дает беспримерную полноту об этой древнейшей религии не одного Кавказа, но и всего древнего Востока, колыбели европейской цивилизации” (Н. Я. Марр., стр. 100, 126).
Библейское учение о происхождении всех людей от Адама, понятое буквально, не может быть согласовано с достоверными данными научной антропологии. Но в Св. Писании содержится также и ключ к разрешению противоречия: понятие “дети Авраама” приобретает духовное значение, выходящее далеко за пределы физического родства. По аналогии с таинством обрезания (в христианстве замененном крещением), которое делает человека сыном Авраама, можно предположить, что было какое-то более древнее таинство усыновления Адаму: в последующих главах мы более подробно обсудим эту ключевую гипотезу. Именно в этом таинстве осуществляется акт сотворения человека как личности – из преадамита, высокоразвитого животного, обладавшего всеми биологическими и значительной частью психических свойств будущего человека. Адам и его прямые потомки на первых порах были жрецами, священниками этого таинства вочеловечения, передающими преадамитам человеческую сущность, подобную своей собственной – далее эта сущность передавалась уже по наследству. Впервые же эта сущность была особым и единственным Божественным актом сотворена в лице самого Адама, как об этом и свидетельствует Библия.
Говоря о лишении наших прародителей полноты Божественной благодати, преподобный Серафим продолжает: “Однако, это не значит, чтобы Духа Божия вовсе не было в мире, но Его пребывание не было таким полномерным, как в Адаме, или в нас, православных христианах, а проявлялись только отныне, и признаки Его пребывания в мире были известны роду человеческому. Так, например, Адаму после падения, равно и Еве, вместе с ним, были открыты многие тайны, относившиеся до будущего спасения рода человеческого…
Философы языческие, которые хотя и во тьме неведения Божественного блуждали, но ища истины, возлюбленной Богу, могли быть по самому этому Боголюбезному ее исканию не непричастными Духу Божьему… И в еврейском священном, Богу любезном народе, и в язычниках, неведающих Бога, а все-таки сохранялось ведение Божие, т.е. ясное и разумное понимание того, как Господь Бог Дух Святый действует в человеке и как именно и по каким наружным и внутренним ощущениям можно удостовериться, что это действует Господь Дух Святой, а не нечисть вражеская. Таким то образом все это было от падения Адама до пришествия Господа нашего Иисуса Христа во плоти в мир”.
Как бы давая понять, что язычники были разные, преп. Серафим говорит о служителях “Бога Неведомого”, но все же “Бога, Творца вселенной и Вседержителя, и Мироправителя, каковым Его и язычники сознавали.”
Говоря, конечно, “не от своего ума”, но по откровению от Бога, преп. Серафим подтверждает здесь учение многих отцов и учителей Церкви.
5. Три миссии
Имя Небесного Бога-Творца АН бросает луч света во тьму предысторических тысячелетий, становится ариадниной нитью, выводящей из мифолингвистического лабиринта. Всеобщая распространенность этого имени является сильным, но пока единственным аргументом в пользу нашей гипотезы о первичном монотеизме сынов Адама и об их всемирном миссионерстве. Когда современные христиане исполняют повеление: “идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа” (Мф. 28:19) и этим актом крещения совершают новую инициацию, присоединение к роду Иисуса –второго Адама (I Кор. 15:22, 45-47), то они воспроизводят, повторяют миссионерское служение адамитов, которые с именем Бога АН производили во всех племенах
Гипотеза о существовании особого “яфетического” этноса принадлежит Б. В. Фармаковскому, и в изложении Н.Я. Марра звучит так: “Этнически не-семитическая и не-ариоевропейская, многонародная масса, лингвистически обособляемая от пределов семитического мира до Кавказских гор и далее на север, составляла от начала веков до возобладания ариоевропейцев одну сродную среду, яфетическую, наличную в своих ярких переживаниях и в современной нам лингвистической картине края” (Н. Я. Марр., стр. 101).
Проповедь яфетидов отделена от проповеди первоадамитов промежутком в 1-2 тысячи лет; возможно, со временем мы научимся различать соответствующие два мифолингвистических пласта– но пока они в нашем восприятии сливаются в один. Одно из главных различий: отсутствие в первом пласте упоминания о потопе. Даже поверхностный и неполный обзор дает представление об ареале распространения начального монотеизма: мы находим его отголоски среди самых различных этносов, носителей самых непохожих, генетически далеких от нас (“неностратических”) языков. Несмотря на фонетические вариации, имя АН всегда узнаваемо; еще раз подчеркнем, что это имя интересует нас только в связи с идеей Небесного Бога-Творца, или с прямо вытекающими из нее высшими понятиями. Чем глубже удается проникнуть в истоки религиозных представлений, тем громче звучит это имя; и лишь в тех случаях, когда сохранились только поздние мифологические пласты, это имя совсем отсутствует. Пока трудно сказать что-либо определенное о том, оставались ли на земле племена, которых эта проповедь так и не достигла.
В книге приведен наш обзор употребления имени АН и производных от него слов в религиях и мифах древних народов. В этом обзоре неизбежны упущения и, что более важно, какие-то необоснованные параллели. И все же факт всемирной распространенности этого имени не вызывает сомнений и может служить доказательством существования древнейшей религии Небесного Бога-Творца, которая первоначально зародилась в одном центре.
Среди других выводов один кажется особенно важным: начальный монотеизм встречал не только пассивное сопротивление стихийного язычества, но и стал объектом сознательного религиозного противодействия. Самыми древними носителями этого противодействия оказываются хурриты, которые выступают как антиподы эламитов, хаттов, шумеров, соблюдающих верность Всевышнему АН. Влияние хурритов в разной степени сказывается в духовной истории окружающих народов: в случае успеха этого влияния Небесный Бог АН “свергается” с престола и его место занимают боги другого типа. Теогонии финикийцев, хананеян, критян, хеттов, греков явно заимствованы у хурритов, их влияние заметно также в Египте. Истоки этого противостояния, как мы покажем позже, можно возвести к библейским фигурам Каина и в особенности Хама.
Когда энергия яфетического миссионерства по каким-то причинам стала ослабевать, факел монотеизма был подхвачен семитами. Эстафета монотеизма была передана через человека по имени АВРАМ, родом из Ура Халдейского –древнейшего города, при раскопках которого находят культурные слои V-IV тыс. до н. э. Евреи, согласно Библии, являются кровными потомками Авраама через Исаака; христиане – духовными детьми Авраама через Иисуса; арабы связывают свою родословную с Исмаилом, первым сыном Авраама (Ибрахима), на которого также распространяется Божие благословение: “И об Измаиле Я услышал тебя; вот, Я благословлю его, и возращу его, и весьма, весьма размножу; двенадцать князей родятся от него; и Я произведу от него великий народ” (Быт. 17:20). Родоначальник трех “авраамических” религий Авраам вошел в память потомков как “отец верующих”, что снова сближает его с призванием Адама; точнее говоря, по аналогии с Авраамом мы можем делать выводы о призвании Адама. Когда миссия вочеловечения была на всей земле завершена, осталась миссия поддержания и углубления монотеизма – она поручена другому народу.