Тайны белых роз
Шрифт:
– А перед смертью Крейвена, случаем, на его концерт не заходили? А то, может, стоит посадить вас под домашний арест ради безопасности окружающих? – саркастично поинтересовался Хейлер, подкрутив усы, кивнул подчиненным, что тут же бросились обыскивать помещение.
– Что вы, я терпеть не могу музыку, – усмехнулся Винсент, потянув гимнастку прочь из комнаты. – Пойдемте, не будем мешать полиции.
Вот только Хейлер был иного мнения, потребовав у девушки остаться. Она испуганно взглянула на барона, но тот лишь благосклонно кивнул: инспектору
К тому же, ему было чем заняться.
Выйдя в коридор, Винсент обвел взглядом столпившуюся там труппу, не иначе согнанную полисменами, чтобы допросить каждого.
– Мне нужно переговорить с директором.
– Конечно, сэр, я к вашим услугам, – вперед вышел грузный мужчина, поправляя круглые очки, съехавшие на кончик птичьего носа. – Пройдемте в кабинет.
Маленький, кругленький, лысый, в новеньком с иголочки фраке, белым платком нервно вытирающий пот, проступивший на морщинистом лбу, мужчина напоминал Винсенту пингвина, коих он видел во время путешествия в северные земли. Презабавнейшие существа, надо сказать.
– Бедная-бедная девочка, – причитал директор, открывая помещение, несмотря на зажженные свечи, оставшееся столь же темным, как и гримерная. Ох уж эта экономия… – Хотите чая?
Винсент вежливо отказался от угощения, сославшись на удушливую духоту помещения, так резко контрастирующую с промозглой сыростью улицы. Опустившись в кресло, осмотрел помещение цепким наметанным глазом.
– Как по-вашему, по какой причине могло произойти возгорание?
– Несчастный случай, не иначе, – пробормотал собеседник, бледнея сильнее, то ли от воспоминаний о произошедшем, то ли от страха перед грядущим, и вновь промокнул лысину. – Наша техника безопасности всегда оставалась на высоте. Более того, это первое несчастье за все время существования нашего цирка. Уже скоро тридцать лет.
– Даже у дрессировщиков? – поинтересовался Винсент, искренне впечатленный работой оных, но не мог не предположить. Животные – всегда опасность. Тем более хищные.
– Да, – не моргнув глазом, выдал собеседник. – Так, пара царапин… Если хотите, я приглашу нашего дрессировщика, он подтвердит.
– Оставлю это старшему инспектору, – отозвался Винсент, сцепив пальцы в замок. – Лучше расскажите мне, у погибшей были враги в труппе?
– Ну что вы, что вы, – пробормотал мужчина, нервно выкручивая в пальцах влажный платок. – Мы здесь одна большая дружная семья. Традиции цирка таковы. Да и девочка буквально выросла на наших глазах.
Свечи дружно мигнули, на несколько секунд погружая кабинет во тьму, и снова затрепетали. Винсент оглянулся, предположив вторжение инспектора, спешащего наступить ему на пятки, но, как ни странно, дверь оставалась закрытой.
Директор нервно перекрестился, шепча имена святых, Винсент же лишь сдержанно заметил что-то о сквозняке. Поспешил увести внимание от неприятного инцидента, упорно игнорируя холодок, поселившийся в ладонях:
– Где расположилась труппа? Мне необходимо изучить личные
Глава 3
К счастью, гостиница, где специально для иногда приезжающих артистов держали ряд комнат, находилась в соседнем переулке. В город изгнанников, где то и дело встречались следы их былого величия, а по темным углам таилась ересь, попасть было непросто, выехать без разрешения – невозможно. Но кем бы ни были изгнанники, они были важны для короля, а потому он старался баловать их, подобно тому, как непоследовательный родитель старается держать детей в строгости, но и сам не выдерживает, подавая сладости прямо в угол, где стоит нашкодившее дитя.
За быструю и совсем не аристократическую пробежку по улице, барон даже не успел намокнуть, изысканно ругая противную морось, которую он, пожалуй, променял бы на хороший дождь. В гостинице уже знали о случившемся, потому ему оказалось достаточно лишь представиться, чтобы попасть внутрь.
В скромном съемном номере, расположенном на втором этаже справа от старой, но хорошо сохранившейся лестницы, не было и тени индивидуальности, хотя девушка жила здесь уже несколько недель. Не то, чтобы Винсент рассчитывал, что Тиана расставит кактусы на подоконниках, но…
По словам директора, глотательница огня внезапно оплатила номер отдельно, хотя обычно делила комнату с кем-то из других девушек цирка. Кажется, его самого интересовал финансовый вопрос. Помог таинственный поклонник? Возможно. Только вряд ли они встречались здесь – все равно, что выйти на центральную площадь.
Качнув головой самому себе, Винсент запалил несколько свечей и приступил к обыску, что в такой чистой комнате не представляло труда. Вещи были аккуратно разложены в широком комоде: все только самое необходимое. Ничего интересного.
Только белые розы. Стояли в вазе на столе, засушенными лежали в шелковых мешочках меж очень скромной закрытой одежды, служили закладками в книгах, лежащих на письменном столе. Томик стихов и женский роман, авторства… Элизабет? Да, точно. Ее псевдоним.
Усмехнувшись, проведя пальцами по имени автора, Винсент присел на край тумбочки, стоящей возле как бы двуспальной, но слишком узкой для этого звания кровати.
Открыл книгу на произвольной странице и тут же попал на сцену расставания влюбленных, драматичной и слезновыжимательной настолько, что это было даже неприлично.
“ – О, Эндрю… – выдохнула Лира, сжимая в побледневших от напряжения пальчиках лацканы его сюртука. – Давай сбежим. Вместе.
Ледяной промозглый ветер пронзал насквозь ее хрупкую фигурку, грозясь то ли насквозь заморозить, то ли и вовсе сдуть с этого ужасного пирса, где она навсегда прощалась с ним. С возлюбленным, по которому так болело сердце, к которому рвалась душа и который уходил от нее туда, за океан, чтобы исчезнуть навсегда. Она смотрела с надеждой, силясь найти ответы, один из которых пронзил ее ножом: