Тайны Чернолесья. Пробуждение
Шрифт:
— Ты же знаешь, красавица, — улыбающийся смазливый тип вызывал омерзение у замершей рядом с подругой Стасии, чем-то неуловимо напоминая Шалиам-бая. — Месть — самое замечательное из придуманного человеком. Я жажду реванша. Жажду твоего падения… предвкушение этого питало мою душу долгие годы.
— Ты зарвался, Махайш-бай. Что скажет твой брат Ашхатай? — холодное достоинство излучала вся хрупкая фигурка Нафисят. — Халиф не потерпит разбоя, и Ишенелахи опять потеряют положение при дворе.
— Халиф умер два дня назад, так что Ашхатай решил избавиться разом от Харши и еще
— Хватит болтать, Махайш, — одернул второй главарь, видимо, третий брат Ишенелахи, — любишь ты поговорить. Не доведет тебя это до добра.
— Я тут главный, Штах! — Махайш окрысился на брата, — Ашхатай поручил это дело мне! И я получу от этого все удовольствие, какое только могу!
Хмурый Штах сплюнул на мраморные плиты пола и отошел к своим бандитам у стены.
Время от времени Стасия ловила на себе его странный взгляд, заставляющий ее испуганно сжиматься.
— Кариам тебе этого не спустит, — спокойствие Нафисят, казалось, стало таким холодным, что готово разлететься на осколки в любой момент, — ты заплатишь.
— Кариа-а-ам… — отвратительный Махайш, казалось, смакует это имя, — Кариам-бай, моя сладкая, уже никого не побеспокоит.
Мерзавец кивнул на дверь и в зал пропустили еще одного бандита с кожаным мешком в руках.
— Это, дорогая, мой особый подарок тебе, — Махайш, хитро поглядывая на замершую перед ним башангку, собственноручно развязал его горловину и продолжая скалиться, вытряхнул содержимое.
Стасии стало дурно — марая мрамор плитки грязными буро-кровавыми разводами, по полу покатилось нечто, в чем принцесса с ужасом опознала человеческую голову. К горлу подкатила тошнота, в ушах зазвенело, все дальнейшее происходило, как в тумане. Больше всего в этот миг девушка хотела упасть в обморок, но сознание упрямо не желало покидать ее.
— Не-е-ет!! — истошный визг напуганных служанок слился с воплем Нафисят.
Стасия отвела взгляд от кошмарного зрелища — снова наткнувшись на изучающие ее в упор глаза Штаха. Только сейчас его внимание уже не пугало. После всего увиденного, девушка, как будто окаменела.
Ледяное спокойствие хозяйки разбилось вдребезги. Башангка рухнула на колени, прямо в бурую лужу на полу, и как безумная перебирала слипшиеся от крови волосы любимого.
— Вот такой ты мне нравишься гораздо больше, — издевательский голос Махайш-бая едва воспринимался слухом, — такая покорная и стоящая на коленях передо мной. Я давно об этом мечтал.
Сознание Стасии, как будто отгородилось прозрачной стеклянной стеной. Иначе она, наверное, умерла бы на месте от ужаса и горя. Это было еще хуже, чем пять лет назад в Руазии. Она смотрела на происходящее, как зритель, потеряв способность чувствовать и двигаться. Замечала детали, которые в нормальном состоянии не только не увидела бы, но и вряд ли бы перенесла. Они как каленым железом врезались в ее память. Забыть эти детали стало ее мечтой ближайшие годы жизни.
— За что? — стоящая на коленях Нафисят повернулась мокрым от слез лицом к своему врагу. — Почему так… я пощадила тебя тогда…
— Потому,
— И что же дальше? — хриплый голос башангки срывался, она, не вставая с колен, преодолела то небольшое расстояние, разделявшее их.
— Дальше? Дальше ты умрешь, — без интонации сказал мужчина, почти нежно взяв Нафисят за подбородок и глядя ей в глаза, — но не сразу.
Вокруг все замерли, напряженно следя за развернувшейся сценой, даже плачущие напуганные служанки, сбившись в кучу, сдерживали рыдания. Даже хмурый Штах перестал сверлить взглядом Стасию, следя за братом и женщиной у его ног.
— Не сразу… — эхом повторила башангка, плавно встав, скользнула всем телом по фигуре мужчины, соблазняя, завораживая. Движения ее незаметно стали танцующими и прекрасными. Гордая и яростная Нафисят-хати сломалась в мгновение став покорной лейри, жаждущей доставить удовольствие хозяину. — И чего же желает, Господин?
— Да! Вот так! — мужчина рассмеялся, разрывая очарование. — Давно надо было поставить тебя на место. У моих…
Хрупкие нежные руки женщины, еще мгновение назад покорно обвивающие Махайша на глазах у изумленных и неверящих зрителей, вдруг резко сжались, и младший Ишенелахи стал оседать на пол с кинжалом в животе. Он еще не коснулся мраморных плит, а бандиты еще не успели осознать случившееся, когда отскочившая от него Нафисят в развороте метнула второй кинжал в его брата. Только звериное чутье и многолетние воинские навыки спасли Штах-бая от смерти, заставив вовремя сделать шаг в сторону. Кинжал пролетел мимо, бессильно звякнув о стену, а башангка забилась на полу с арбалетной стрелой в горле.
— Что здесь поисходит? — в помещение властно шагнул еще один персонаж драмы, сжимая в руке вновь взведенный арбалет.
Стасия, почти не соображая, что делает, опустилась на пол рядом с подругой.
— Жаль, что мимо… — прохрипела умирающая, — но не все сразу. Вам воздастся…
Нафисят, последним усилием дернула стрелу из раны, разрывая острием себе горло. Кровь пошла изо рта умирающей, пачкая юбки принцессы, держащей ее голову на коленях.
— Я спрашиваю, что здесь происходит? — вошедший повторил вопрос, переведя взгляд с мертвого тела Махайша на потрясенного произошедшим Штах-бая. — Ыйхырровы дети, вы у меня совсем от рук отбились?
— Ашхатай, я ему говорил… но он же был одержим этой женщиной.
— Вы что, забыли кто эта ведьма? Идиоты! — Ашхатай пнул в досаде тело брата. — Да это ж змея, а не женщина! Я бы скорее кобру согрел на груди, чем подпустил ее ближе, чем на пять шагов! А если бы я задержался еще, то вы бы тут все полегли? Надеюсь, что судьба брата тебя хоть чему-то научила? Видишь врага — убей! И нечего с ним разговаривать.
Штах виновато молчал.
— Вынести, — Черный Пес кивнул своим людям на тело Махайши, — заберем домой. Бахиджа будет в ярости. Штах, ты за старшего. Зачистить тут все. Час вам на сбор трофеев. Потом всех убить, поместье сжечь. Нам не нужны свидетели.