Тайны Древнего Лика
Шрифт:
Впрочем, в данный момент он об этом не думал. Он думал, как встретится с Джейн. И пусть даже та Джейн, та девушка, которую он знал и любил, приехать никак не могла, потому что осталась там, в глубинах Марсианского Сфинкса, куда он непременно вернется, а здесь его ждала всего лишь встреча с тридцатитрехлетней женщиной, живущей с его братом, – но волнение не проходило. И к этому волнению примешивались другие чувства… Нет, не любовь, любовь была в прошлом – здесь, на Земле, и в будущем – там, на Марсе… Досада? Да, пожалуй, досада. Расстаться с ним, сбежать от него в Филадельфию, чтобы отыскать там Ника – он говорил ей о Нике…
Он взвинчивал себя и нарезал круги по двору под пасмурным небом, как стайер на дорожке манежа, – и когда подъехало такси, чувствовал себя совершенно измотанным. Дальнейшее воспринималось кусками, подобно прояснившимся фрагментам воспоминаний о пребывании в Марсианском Сфинксе.
…Брат Ник – высокий, худощавый, широкоскулый, длинноволосый, с довольно жалкими усиками, похожий на не слишком преуспевающего рок-музыканта из провинциальной команды. Потасканные джинсы, чересчур широкая, обвисшая куртка, словно с чужого плеча. Темное лицо, какие-то воспаленные глаза. Ник старается изобразить радость, продемонстрировать отличное настроение, а глаза не в силах участвовать в этой игре, глаза – поистине зеркало, отражающее состояние души. А состояние это совсем не радужное, и чувствуется, что он смущен, что он не в своей тарелке…
…Невысокая сероглазая женщина с короткими светлыми волосами, – а раньше они струились по плечам. И не серая куртка на ней, как тогда, а темный жакет с аппликацией, и под ним виден черный топ, и джинсы другие, цвета летнего неба… Знакомая женщина. Знакомая – не более… Похожа на ту, из прошлого, но не та.
И сразу же к Батлеру пришло спокойствие. Остановившаяся перед ним женщина имела мало общего с той, настоящей Джейн, которая ждала его в одном из миров Марсианского Сфинкса.
Он обнялся с Ником, пожал руку Джейн, – но так и не встретился с ней взглядом. Представил Доусона, «компаньона по бизнесу», который поднялся из шезлонга, оставив там раскрытый атлас.
Прошли в дом, и Алекс вручил гостям по бутылке колы – промочить горло с дороги. Ничего другого в холодильнике не было, а кухонной возни он не признавал. Поэтому обедать отправились в ресторан. Потом Джейн решила накупить продуктов для домашнего ужина, и Доусон вызвался ее сопровождать в походе по магазину. Алекс высадил их возле супермаркета и остался наедине с братом. Заглушив мотор, он повернулся к заднему сиденью.
– Ну, давай, выкладывай.
Ник изобразил было непонимание, но Алекс не дал ему возможности разыгрывать ненужный спектакль.
– Только не прикидывайся, Ник, – резко сказал он. – Черта с два я бы тебя увидел, если бы не стал денежным мешком. И черта с два ты решил бы попросить у меня денег, если бы, опять же, я не стал денежным мешком.
– С чего ты взял, что я собираюсь просить у тебя денег? – вновь попытался начать спектакль Ник, однако Алекс и на этот раз дал ему понять о своем полнейшем нежелании заниматься драматургией.
– Потому что ты
Ник собрался было что-то сказать, но промолчал и, коротко вздохнув, отвернулся к окну.
– Я дам тебе денег, – продолжал Алекс. – Столько, сколько душе твоей будет угодно. В разумных пределах, конечно, – тут же уточнил он. – И не взаймы, а насовсем. В общем-то, мне их просто некуда тратить. К роскоши я не привык, и в тридцать восемь поздновато приобретать новые привычки. Так что не беспокойся.
Ник оторвался от созерцания автостоянки и положил руки на спинку переднего пустующего сиденья, покинутого Доусоном. Помотал головой:
– Нет, Алекс, только взаймы. Я верну, только не сразу. Года через два-три, не раньше.
– Договорились.
В машине наступило молчание. Алекс без всякой нужды потер пальцем руль. Потом поднес палец к глазам и принялся рассматривать его.
– Как же это вы нашли друг друга? – спросил он, не отрываясь от изучения пальца.
– Это не мы, – быстро ответил Ник, словно ждал такого вопроса. – Это она. Один одинокий человек пришел к другому одинокому человеку… Она мне только потом сказала… Я ведь ничего не знал, Алекс, ни слухом ни духом… Нашел у нее твою фотографию, – Ник повел плечами, будто стараясь освободиться от своей старомодной рокерской куртки, – устроил допрос с пристрастием, ну и…
– Чем она занимается?
– Что-то переводит, по заказам.
– Как вы с ней?
– Нормально… Алекс, я на самом деле ничего не подозревал. Если бы она хоть словом обмолвилась, то… ну, не знаю…
Алекс похлопал брата по руке.
– Все в порядке, Ник. Живите долго и счастливо…
– И умрите в один день! – с облегчением подхватил Ник. – Нет, я бы предпочел умереть раньше, чем она… тьфу ты, дьявол! Да зачем умирать?! Это такое дело – никуда не уйдет, хоть на завтра ты его откладывай, хоть на послезавтра…
…Поздним вечером все разошлись по своим комнатам. Алекс, еще не раздевшись, лежал на диване и смотрел в темное небо за окном. И к нему пришла Джейн.
Но опять это была не та Джейн. Прошлое выглядело милее настоящего, и в будущем ожидало все то же милое прошлое. Настоящее представлялось совершенно ненужным элементом. И все-таки Батлер не удержался от вопроса.
– Почему именно Ник? – спросил он, когда молчание стало почти невыносимым.
Джейн сидела у него в ногах, очень ровно держа спину, и ее лицо бледным пятном выделялось в полутьме.
– В нем я видела тебя. Всегда видела тебя.
– А теперь?
Джейн тихо вздохнула:
– Не знаю…
– Зачем ты приехала?
– Не знаю, – повторила она. – Да, наверное, прошлое должно оставаться прошлым. Только прошлым.
«Прошлое станет будущим», – вновь подумал он.
И тут его осенило: ведь для нее их совместное прошлое тоже может обернуться будущим!
Он сел на диване и придвинулся к Джейн.
– Послушай, а как ты смотришь на то, чтобы вместе с Ником поучаствовать в одной экспедиции? Мы с Полом собираемся на Амазонку, прямо сейчас, чтобы управиться до сезона дождей, до декабря. Там есть одно место, где воплощаются воспоминания о прошлом, лучшие воспоминания. Ты хотела бы очутиться в собственном прошлом, возвратиться на несколько лет назад, до того, как ты уехала в Филадельфию? Ника, думаю, я уговорю. Хотела бы, Джейн?