Тайны еврейского секса

Люкимсон Петр Ефимович

Стоит отметить, что у евреев нет как таковой сексуальной ненормативной лексики, которую считалось бы постыдным использовать в приличном обществе.

Или скажем точнее: аналог русского мата, вульгарность которого очевидна для обоих собеседников, в современном иврите существует — эту роль в нем выполняют слова, заимствованные из арабского языка. Тот, кто их произносит, отлично сознает, что отнюдь не использует ивритские слова и выражения. Да и звучат эти «арабские заимствования» не в прямом, а в переносном значении (хотя и с сексуальным подтекстом).

Когда же разговор заходит именно о сексе, независимо от того, идет ли речь о сугубо мужской или женской компании, или о разговоре между мужчиной и женщиной, евреям

незачем прибегать к заимствованиям или иносказаниям. Все дело в том, что иврит вполне позволяет называть вещи своими именами, не заливаясь при этом краской стыда или чувствуя себя неловко.

Начнем с названий мужских и женских половых органов — произнесение этих слов во многих языках мира носит весьма щепетильный характер. Недаром поэты и писатели во все времена придумывали для обозначения гениталий различные эвфемизмы. Да такие, что человеку никогда бы не пришло в голову использовать их в обыденной речи.

Кстати, о подобных вывертах русского языка говорится в прекрасном стихотворении Тимура Кибирова:

…Это хрип, это трах, трепыханье синевы да сирени дурной, и сквозь веки, сквозь слезы блистанье, преломление, и между ног… Как воспеть это дело, товарищ? Слов таких не найти мне никак. Что влагалище? Сам ты влагалище после этого, грубый дурак! Есть на это названия нежные, очарованный грот, например, или венерина р'aкушка вешняя, иль колчан купидоновых стрел. О богиня, регина, вагина! Золотая да синяя высь! Чистым суриком, аквамарином налитая, набухшая кисть…

Может и есть в этих поэтических экзерсисах некая ирония; но есть и горькая правда — как же все это назвать-то по-русски получше? И с чем сравнить это чудо из чудес, коим Господь по милости своей снабдил прекрасных дам?

У Кибирова нет ответа на этот вопрос.

Зато известный израильский журналист, переводчик, критик Исраэль Шамир, опираясь на еврейскую традицию, видит все в ином свете:

«…слово „влагалище“ поэту не понравилось, и он клеймит своего воображаемого собеседника: „Сам ты влагалище после этого, грубый дурак!“ Но „влагалище“ — не такое плохое слово, ибо в нем есть, кроме корня „влагать“, и корень „влага“. Что уже замечательно, ибо „влага“ — основной предикат этого замечательного „устройства“, и в священных книгах он упоминается многократно. На библейском иврите этот вид влаги именуется „эдна“.

Когда ангелы возвестили Саре благую весть о зачатии и рождестве, праматерь рассмеялась („Берейшит“, 18:12): „…откуда у меня будет влага?“.

Современный английский перевод Библии разъясняет: как я могу насладиться сексом?

И еще. При переводе данного стихотворения на иврит мы столкнемся с любопытным феноменом: эквивалент анатомического „влагалища“ на иврите обозначается как „нартик“ (ножны). По-моему, это замечательное слово, ибо нартик-ножны вполне соотносится с мужским зайн-оружие (зайн — в разговорном иврите обозначает еще и член).

И, наконец, во имя справедливости и равноправия упомянем, что и от мужчины требуется некая влажность и сочность, и в Писании („Второзаконие“, 34:7) говорится, что и к 120 годам не уподобился учитель наш Моисей высохшему древу…».

Итак, медицинский и литературный иврит использует для обозначения мужского полового члена слово

«пин». А вот в разговоре, как уже говорил Шамир, евреи использует слово «зайн», обозначающий одновременно и «оружие», и «меч», и «фаллос». Также (словом «зайн») обозначается седьмая буква ивритского алфавита, похожая одновременно и на то, и на другое, и на третье.

Любопытно, что несколько скабрезный характер имеет в иврите другое слово, обозначающее фаллос — «бульбуль».

«Бульбуль» в его прямом смысле не кто иной как «соловей», и, казалось, эта ассоциация должна стать предметом поэзии. Но порой причуды народного языкового мышления необъяснимы: слово «бульбуль» звучит для еврейского уха приблизительно так же, как для русского слово «пиписька». То есть, не то чтобы слишком грубо, но как-то уничижительно. Так, про онаниста можно сказать, что он «играет на своем „бульбуле“… или „сам заставляет петь свой „буль-буль“…»

Однако есть исследователи, утверждающие, что такой иронический контекст обозначения фаллоса словом «буль-буль»-соловей обрело сравнительно недавно. На самом деле речь идет о чрезвычайно распространенной как у евреев, так и у арабов, и одновременно необычайно точной поэтической метафоре. Вспомним, что соловей во время пения как бы вытягивается, становится больше, и его очертания и в самом деле начинают в этот момент напоминать фаллос.

И только с учетом этой метафоры становится понятен излюбленный восточными, а затем и европейскими поэтами сюжет о любви Соловья и Розы. Речь идет, как уже понял читатель, отнюдь не о «противоестественной» любви цветка и птицы, а о Розе как символе женского лона. Два эти символа, понятное дело, тяготеют друг к другу, и, следовательно, что лучше всего может символизировать страсть, чем томление Соловья по его Розе?!

Как уже пояснил Шамир, самым распространенным обозначением женских половых органов является слово «нартик», одновременно означающее и «ножны». Видимо, только зная, в каком еще значении используется в иврите слово «соловей» можно до конца понять весь смысл аллюзии о любви соловья и розы.

Именно отсюда и берет свое начало такая известная и привившаяся почти во всех языках мира метафора, как «любовный поединок». Тем более, что само понятие «интимная близость» на иврите звучит как «кирва», образуясь от слова «каров» («близко»), и родственное словам «курбан» («жертвоприношение») и «крав» («битва», «поединок»).

Еще одно, менее распространенное, но то же довольно употребительное название женского влагалища — «эдна» («влага»). Но от этого же корня берет свое название и Ган-Эден * — «рай», «райский сад», известный в русском языке, как «Эдемский сад», и слово «адинут» — «нежность». И близость этих понятий вновь не случайна, за ней стоит глубокая, проявляющаяся через язык внутренняя убежденность существующей между ними связи.

В то же время многие исследователи обращали внимание на близость звучания ивритского слова «эрут» («нагота») с именем бога любви у древних греков Эротом. И иные из них спешили сделать вывод, что когда-то поклонение этому языческому божеству было принято и у евреев. Однако у данной версии нет абсолютно никаких доказательств.

Ган-Эден

— в буквальном переводе с иврита «сад Эдена», в христианской традиции известен как «Эдемский сад», «райский сад» и просто «рай». В иудаизме — нематериальный, духовный мир, в котором душа пребывает после того, как оставляет тело человека (то есть после смерти).