Тайны Фанкор-Зора
Шрифт:
На следующее утро «Летящий» лег в дрейф, и вся команда увлеченно занялась рыбалкой, с каждым новым уловом споря о том, стоит ли остановиться на этом, или попробовать выловить что-нибудь покрупнее. Наконец, их воодушевление передалось самой акуле, которая, увидев, что на приманку юнги Редмана клюнул приличных размеров тунец, решила воспользоваться моментом и утащить тунца, а заодно, на десерт – и самого юнгу.
Акула мертвой хваткой вцепилась в тунца, юнга мертвой хваткой вцепился в удилище, а команда такой же мертвой хваткой вцепилась в юнгу. Победила жадность, и уже через каких-нибудь полчаса
Аделл Неттли по прозвищу Бессердечный мрачно наблюдал за командой. Список кар, которым он намеревался подвергнуть несчастного енота после поимки, становился все длиннее и длиннее.
К вечеру для ловли енота все было готово. Жаркое пахло на весь корабль. Охотники затаились на камбузе, гостеприимно оставив открытыми иллюминатор и дверь. Боцман, сжимая в руках самый большой половник кока, забрался в кухонный шкаф и изредка там кряхтел. Кок сидел под разделочным столом. В углу притаился юнга со вторым половником и крышкой от котла на манер щита. «Наверняка показался в таком героическом виде своей пассии», – усмехнулся про себя капитан Неттли, стоящий за дверью и держащий наготове сеть.
Ждать пришлось недолго. Вскоре в темноте они заметили, как в иллюминатор ввинчивается чья-то тонкая фигура. Предполагаемый енот бесшумно спрыгнул на пол камбуза и осмотрелся. Как и предполагал капитан, енот был подозрительно похож на человека – совсем молодого, возможно, всего года на три-четыре старше их юнги. Юноша был худым, но в нем чувствовалась большая сила. Про таких обычно говорят «жилистый». Что-то еще в темноте разглядеть было сложно.
Парень с наслаждением втянул носом воздух, приблизился к котлу с блюдом и достал из-за пояса оловянную ложку, которой как раз вчера с утра не досчитался кок, и потянулся к котлу с преступными намерениями.
Душа кока этого не вынесла.
– Вот я тебя сейчас! – завопил он из-под стола и с силой дернул вора за ногу.
Тот упал, но тут же снова подскочил, ринувшись назад к иллюминатору, где его уже ждал боцман с половником. Увернувшись от удара, «енот» приложил боцмана в челюсть и сделал подсечку. Боцман накренился и схватился за котелок, который тут же опрокинулся на вылезающего из-под стола повара. Из угла выскочил отважный юнга и, испустив боевой клич: «Тебе конец, енот!», ринулся в драку.
Пару минут капитан Неттли наслаждался увлекательнейшей картиной. На полу завязалась борьба в жарком из акульих плавников. Она была похожа на женскую борьбу в грязи – весьма экзотическое развлечение, которое он как-то видел в Марранде. Вокруг дерущихся скакал воинственный юнга с половником и крышкой от кастрюли и наносил удары тому, кто оказывался сверху. Когда капитан счел, что на сегодня экзотики с него достаточно, он просто накрыл все это безобразие сетью.
Четверть часа спустя все уже были в кают-компании. В центре понуро стоял виновник торжества – грязный, оборванный и худой юноша лет двадцати. Он был настолько тонок, что казалось, что от него остались одни глаза – большие, серые, наполненные отчаянием. За столом сидели удачливые охотники.
– Рассказывай, кто ты такой, – спокойно сказал капитан.
– Мое имя – Матеос Арра, – ответил юноша хриплым низким голосом, неожиданным для такого молодого и худого человека.
– Ну, и откуда ты свалился на наши головы, Матеос Арра? – спросил капитан чуть дружелюбнее.
– Бежал от хозяина, – глухо ответил молодой человек, – Меня продали в Офрейн, а дома, в Трезеньеле, остался мой младший брат Мигуэль. Он тоже раб. Я хотел сбежать и вернуться за ним. У нового хозяина собственное судно, большое, роскошное. Мы плыли на нем. Я сначала хотел украсть шлюпку и сбежать на ней, но шлюпки очень хорошо охраняли.
– И тогда ты решил поплавать в бочке, – кивнул капитан Неттли, – Что ж, весьма оригинально. И главное – совершенно незаметно.
Юноша опустил голову. Капитан внимательно посмотрел на него и вздохнул:
– И что же нам с тобой теперь делать, енот?
Матеос поднял голову и горько усмехнулся:
– Отправить в трюм, к остальным? Я видел там людей. Вы ведь из стервятников – работорговцев, кто отбирает чужой товар? Считайте, что я достался вам бонусом.
И тут капитан улыбнулся. От этой улыбки боцман мгновенно протрезвел, повар сделал охранительный жест, а матросы попятились. Аделл Неттли медленно встал, вышел из-за стола и подошел к Матеосу.
– Скажи мне, мой юный друг… – произнес он ласковым, вкрадчивым, леденящим душу тоном, – Видел ли ты на этих людях, там, в трюме, цепи? Или, может, ошейники? А может, ты видел кнуты у кого-нибудь из моей команды? Если видел, покажи мне этого человека, и он сразу же отправится по доске. А если ты мне сейчас же ничего из этого не покажешь, то по доске, мой друг, прогуляешься ты.
Матеос отступил на шаг и покачал головой:
– Нет, капитан, ничего из этого я не видел. Похоже, я действительно ошибся и напрасно оскорбил тебя. И если ты решишь бросить меня за борт, я готов. Только ответь мне, пожалуйста, для чего тогда тебе эти люди и куда ты их везешь?
К ним, прихрамывая, подошел боцман и опустил тяжелую руку на плечо капитана:
– Остынь, Аделл, – Он перевел взгляд на юношу, – Мы забрали этих людей у имперцев и сейчас везем в Эньес.
Матеос опустил голову. Лицо его залилось краской:
– Прости, капитан. Теперь я готов прогуляться туда, куда скажешь. Ты – самый странный пират, о котором мне доводилось слышать.
Капитан Аделл Неттли, прозванный Бессердечным, долго и пристально смотрел на Матеоса. Тот вздохнул, но не отвел взгляда. Наконец, капитан сказал:
– Мою команду называют Полуживыми. Почему, ты скоро поймешь. Я дал клятву помогать нуждающимся в этих водах и восстанавливать справедливость. Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе нашу историю. А пока – не прогуляться ли тебе с нами до Эньеса, дружище енот? Только сначала верни наворованное, а потом живо на камбуз – убираться.
Глава 4
Берег Возмездия, устье реки Мертвый ручей, утро 30 клианна 1137 Эры Пророка, четыре часа пополудни.