Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль
Шрифт:
Чуть раньше девушка догадалась прочесть имя и фамилию барона из Андорры наоборот:
АНАТАС РЕФИЦЮЛЬ – САТАНА ЛЮЦИФЕР!2 Через секунду оцепенения Анна Белль бросилась к просвету между полками библиотеки и сорвала со стены старинный гобелен. Схватив тяжелую расшитую ткань в охапку, подбежала к портрету, накрыла его вместе с подставкой… Ей показалось, что под гобеленом началась возня. Какая-то сила пыталась скинуть покров на пол, подбрасывала гобелен ударами снизу, но через несколько мгновений попытки
Теперь Анна Белль поспешила в спальню к дедушке. Изольда – дочь горничной Марты, срочно вызванная на подмогу, – дремала на стуле у постели Геррита. Он лежал на спине с перекрещенными и подвязанными руками, его грудь оставалась неподвижной под одеялом, признаков дыхания не было. Лицо, на котором разгладились морщины, обрело восковую бледность, оно выглядело умиротворенным и торжественным.
Анна Белль рассматривала его, как скульптурный портрет, – она искала один страшный знак. Еще в детстве мама говорила ей, что у человека, который недавно умер, на лбу можно разглядеть крест. Преодолевая тягостное ощущение, девушка наклонилась над Герритом и в рассеянном свете свечей увидела маленький крестик на его челе.
– Ой, как же я заснула! – вскрикнула в этот момент Изольда. – Простите, пожалуйста, госпожа!
– Ничего, Изольда. Главное, ты рядом. – Анна Белль пристально посмотрела на служанку и медленно произнесла: – Ему уже гораздо лучше. Сегодняшней ночью с господином Браамкампом ничего не должно случиться. Но если что-то будет происходить, ради бога, буди меня в ту же минуту! Договорились?
– Конечно, госпожа, даже если я засыпаю, то моментально просыпаюсь от любого шороха… А вы уверены, что он… жив?
– Посмотри сама.
Изольда уставилась на Геррита Браамкампа и увидела, что его грудь вместе с подвязанными руками начала слегка вздыматься и опускаться, синие губы приоткрылись, и прошелестел выдох.
– Не волнуйся, – сказала девушке Анна Белль. – Сегодняшняя ночь пройдет спокойно. Нас всех защитит средневековый гобелен…Она ушла к себе, а последние слова молодой хозяйки никак не укладывались в голове у Изольды и всё звучали в сознании, пока она в очередной раз не задремала.Поднявшись в спальню, Анна Белль первым делом достала коробочку с кольцом из секретера. Она не осмелилась сразу ее открыть, сначала тихонько потрясла около уха. Во всяком случае коробочка не оказалась пустой – внутри что-то стучало.
Анна Белль открыла ее и облегченно вздохнула. Колечко было на месте в полной сохранности.
– Ну, ничего, – задумчиво пробормотала девушка, – завтра я верну тебе твой портрет, барон-комедиант!Она решила хорошенько выспаться, отбросив в сторону все мысли и сомнения. Надев колечко на палец, Анна Белль замяла подушку под щекой и моментально заснула.Утренний туман скользил над каналами Амстердама, когда горничная Марта из дома Геррита Браамкампа постучалась в двери незнакомого особняка. На пороге появился тот самый отставной морской офицер, который сопровождал Анну Белль
– Простите, господин Рябцев, что я так рано. Барышня просила немедленно передать вам эту записку. Вы сами сказали, что готовы во всем ей помогать, – проговорила Марта.
– Конечно. – Он тут же открыл послание, прочитал два раза и удивленно посмотрел на горничную: – Скажите, зачем все это нужно?
– Не знаю, о чем вы спрашиваете. Я записку не читала. Барышня просила вас поторопить.
– Хорошо, я все сделаю, как она просит.
– Барышня сказала, чтобы вы непременно выполнили ее просьбы, даже если они вызовут у вас удивление.
– Хорошо-хорошо, это не сложно. Передайте Анне Белль, что я буду у вас через несколько часов.– Спасибо, господин Рябцев, – поблагодарила Марта и направилась обратно к дому Браамкампа.Анна Белль давно уже была на ногах. Она осмотрела дедушку, который так и не приходил в себя со вчерашнего вечера, но дышал ровно и находился где-то между смертью и жизнью. Доктора ждали с минуты на минуту. Анна Белль распорядилась перенести картину де Хоха в дедушкину спальню и поставить ее напротив больного на стуле. Если дедушка Геррит откроет глаза, он сразу увидит «Дворик в делфтийском доме» перед собой – Анна Белль была уверена, что это вызовет у него улыбку и ощущение счастья. Только бы он открыл глаза!
– Изольда, иди отдохни, – обратилась Анна Белль к дочери горничной, – но возвращайся сюда не позднее трех часов. Ты мне понадобишься сегодня.
– Хорошо, госпожа.
– Только непременно приходи. Вечером случится важное событие. Я щедро тебя отблагодарю за помощь!
– Что вы, госпожа, я и без этого готова помочь! Господин Браамкамп был всегда… простите… он всегда добр ко мне и нам помогал… простите… помогает мне и нашей семье. – Изольда покраснела от слов, произнесенных в прошедшем времени. Они прозвучали страшно рядом с еще дышавшим человеком.
– Все хорошо. Не волнуйся так, – улыбнулась Анна Белль смутившейся девушке. – Только ровно в три часа обязательно будь здесь. Теперь с вами, – продолжила она, повернувшись к дворецкому. – Сейчас дождемся доктора, и вы займетесь моими поручениями. Вам понятно, что надо сделать?
– Да, госпожа.
– Как только приедет господин Рябцев, начнем приготовления на улице, перед домом.
Дворецкий смотрел на молодую хозяйку каким-то странным взглядом, и, заметив это, Анна Белль вздохнула:
– Не считайте меня сумасшедшей. Вы можете мне не верить, но все равно сделайте так, как я прошу. В данном случае у меня нет выхода – одна я не справлюсь, только поэтому обратилась к вам…
– Я служу в доме господина Браамкампа уже двадцать лет. Вы его внучатая племянница и для меня такая же госпожа, как мой хозяин. Ваши просьбы и приказания для меня закон. – Дворецкий поклонился и, поколебавшись, добавил: – Какими бы они мне ни казались…
– Какими же они вам кажутся?
– Странными, госпожа.