Тайны имперской канцелярии

Пилипенко Сергей Викторович

Ему это уже было просто не нужно. Он понял другое. Что Суворов, или как он его сам величал - великий князь, оказался прав.

Русские бежали под его натиском и если бы не Бородино, Наполеон успешно бы разгромил их полностью.

Но, что лежало в этом поражении при малой численности сил противника. Не эта ли потеря, только унаследованная гораздо раньше от самого себя.

Взвалив на себя чашу вины другого, Бонапарт просто не смог побороть в себе животрепещуюся алчность вознаграждения в виде разгромленного лагеря врага.

Личная

безаппеляционность или отдание предпочтения врагу и послужило тем перевесом, который помог русским устоять и не сорваться с мест за время сражения.

Но это француз, а если уж точно, корсиканец. А что же послужило поводом для всего этого дальше? Да, все то же. Те же, кто воевал, очевидно, знали обо всем или догадывались и им не хотелось повторять то, что уже сделал до них их соотечественник.

Они знали: выиграют или не выиграют войну - все будет, как прежде. Царь на месте. Москва отстроится, а они так же будут служить. Не в этом ли кроется причина всего задуманного?

Мало чести, достоинства? Хватает сполна. Мало денег? Так ведь дело поправимое. Мало земель? Тоже можно исправить.

Так, что же послужило расколу мнений?..

НЕ – НУЖ - НОСТЬ. Вот причина всех бед.

Они прекрасно знали, как обращаются с победителями и как заигрывают с побежденными, желая вернуть себе что-то в лице неограниченной власти.

И те, кто это почувствовал после войны, убедились в своем личном размышлении. После победы герои стали не нужны.

Царю и другим стало попросту наплевать на них. Дел и без того хватает - так говорил Александр. Отсюда и пошло все то, что сейчас готовится выйти наружу. Теперь, все стало на свои места. А Василий как же?

Да, просто. Этот околотный, готовящийся стать у власти, монах решил просто воспользоваться всем этим. И те, другие, поверили. Они поверили каждому его слову, хотя в глаза лично мало кто видел, но тайно, конечно, знал, что такой человек есть.

И теперь понятно, почему поверили. Он обещал вернуть им уважение и почет, и обеспечить службой до конца дней.

А, что может быть лучше, кроме этого, дарованного человеку, проливавшему кровь за Отчизну. Вот и вся разгадка. Теперь, остается лишь посоветоваться с Иваном Васильевичем и попытаться повернуть все обратно...

Глава 5

Как будто гора свалилась с плеч графа, и он, устало закрыв глаза, задремал, но уже через минут двадцать в комнату вошли.

Сначала тот, к кому он же посылал, а затем, почти следом сам дворник.

Гость стоял посреди комнатушки и не знал, что предпринять, так как в темноте ничего не было видно.

– Садитесь на стул, вот, - тихо прошептал дворник, подсовывая вошедшему под ноги деревянный табурет и одновременно прикрывая ногой дверь.

Но,

закрыть до конца ему все ж не удалось. Кто-то влетел, как пуля внутрь и чуть ли не бросился на него с кулаками.

– Ты что, пьян, что ли, собачья кровь? Я тебя повсюду ищу, - кричал чей-то голос в темноте.

От этого крика граф проснулся и открыл глаза, а гость вскочил с предложенного ему стула.

– Ой, барин, извините, заснул я, ей богу, заснул. Клянусь вам.

– А ну, дохни, скотина, - выпалил тот.

Дворник глубоко дохнул, отчего кричавший отступил в сторону.

– Фу-у, ну и вонища. Луку что ли наперся, гад, чтоб не пахло, - сказал он голосом помягче, видимо уразумев, что дворник трезв.

– Клянусь, ваше благородие, не пил ни грамма.

– Ладно, ладно, верю тебе. А то, кто сидит в темноте?

– Да то просто кутежа такая. На мусоре недавно нашел. Кто-то видать выбросил.

– На кой ляд она тебе нужна? Собираешь тут нечисть всякую у меня под носом.

– Да, это я так. Жалко ведь. Вещь-то, небось, дорогая...

– Ну, ладно, - совсем смягчился барин, - закрой тут все и ходь со мной. Дело есть у меня.

– Далеко ль идтить, барин?

– Нет, неподалеку. Ты видел сегодня, как карета протащилась мимо нас?

– Нет, барин, я в доме был, не смотрел.

– Ну и дурак, что не смотрел, - сплюнул тот на пол.

– Я ж не знал, что это надо, - начал оправдываться дворник.

– Знал, не знал, ладно. Давай, одевайся и пошли.

– Да, я уж оделся, барин.

– Во, какой быстрый. Как нагоняй дашь, так сразу все ускоряется, - барин засмеялся и вышел.

Зa ним последовал дворник, запирая за собой дверь. Вскоре их шаги поглотила улица, и в комнате наступила тишина.

– Иван Васильевич, - тихо прошептал граф, - это я вас звал.

– А-а, - протянул гость, - а я то думаю, что за дела такие творятся вокруг. Приходит какой-то мужлан и приглашает к себе в гости.

– К себе?
– удивился граф, - я ведь...

– Да, нет. Это я так, шутя, - поправился Иван Васильевич, - не к себе, конечно, а к барину свому, но это дела не меняет. Не могу же я ходить по любым домам так просто, без уговору раннего, да еще в такое смутное время.

– Согласен, - вздохнул Иван Алексеевич, - но другого выхода не было.

– Да, знаю я, - резко почему-то оборвал его генерал, - а то б вовсе не пошел, - и он снова, судя по звуку, водрузился на предложенный ранее стул.

В комнате наступила тишина.

Слышно было лишь хриплое дыхание гостя и где-то в самом дальнем углу какое-то шуршание. Это чем-то напоминало звук пережитого ранее, и граф невольно содрогнулся, но, как и прежде, сохранял молчание.

– Чего молчишь?
– задал вопрос старик, - я ведь не для того пришел сюда, чтоб из тебя выуживать какие-то сведения. Раз звал – говори, чего хотел.