Тайны имперской канцелярии
Шрифт:
– Да, - ответил тут же губернатор, - я просто не думал, что именно это случится уже сейчас.
– Что?
– удивился генерал, поерзывая на стуле.
– Ваше предательство, - прямо ответил граф.
– Что-что, - возмутился гость, - о каком таком предательстве идет речь. Уж не причисляешь ли ты меня к каким смутьянам, что хотят одну власть заменить другой.
– О, да вы оказывается в курсе?
– Еще бы, - невозмутимо отвечал седовласый, - мне-то старику совсем мало осталось, но все ж своего не упущу.
–
– удивился граф, слегка приподнимаясь на подушках.
– Как какое?
– ответил генерал, - самое простое. Я получу титул фельдмаршала и жезл в руки от нового государя, - но тут он почему-то закашлялся, и беседа прервалась.
Наконец, снова воцарилась тишина, и он продолжил.
– Я ведь знаю, чего ты хотел услышать. Почему я, старый друг твоего отца, не предупредил тебя об этом и не сообщил, куда следует. Хотя бы тому же Александру. Не мог, не мог я, сынок, - как бы оправдываясь, продолжал говорить генерал, - и не потому, что боялся, а просто потому, что хотел изменить хоть что-то среди всего прочего.
– Конечно, в первую очередь о себе заботились, - съязвил было граф, в душе чувствуя все же свою неправоту.
– Нет, тут ты ошибаешься, сынок, - так же спокойно продолжал генерал, - это я так придумал для своего входа в нужное сообщество, которое и сулит всем обещания. Не о себе токмо забочусь. О благе всех в целом. Вот причина.
– И какое же оно, это новое благо?
– снова укорительно спросил губернатор.
– Почему ново, оно старо, как и я сам, и другие. Дело не в нем самом. Да и вообще дело не состоит именно в намерении переизбрать другого царя из роду в род. Речь идет о другом. Об отменении царствования вовсе. Но, судя по всему, у этого ничего не получится. Народ не поймет того и не поддержит. Поэтому, пока мы собираемся лишь восстановить другую власть и хоть что-то изменить.
– И вы думаете, это поможет?
– сокрушенно спрашивал его граф, - вы думаете, что Василий, став царем, изменит что-либо? Лично я в этом сомневаюсь.
– А тебя никто и не спрашивает, - огрызнулся старик, но затем, видимо успокоившись, продолжил, - я ведь знаю, чего ты думаешь сейчас. Ты мыслишь, как все. Посулили старику денег и славу под конец и он поддался на это. Нет. Еще paз говорю. Ошибаешься. Нe за тем вступил в ряды тайного сообщества, чтоб получить что-то. Этого у меня хватает. Хочу внести свой
вклад в дело общее и государство.
– И какой же?
– без тени упрека спросил граф.
– Да, простой. Хочу послужить Отечеству еще немного.
– Но, помилуй бог, Иван Васильевич, вы ведь уже в летах, да и здоровья для этого маловато.
– Ну и что, - упрямо продолжал стоять на своем генерал, - главное, что я могу думать и принимать решения, а не просто бросать слова на ветер, а затем прятаться за спины других.
– Это так, конечно, - согласился губернатор, -
– Не буду ничего пересматривать, - рассердился старик, - я много думал над этим и сам решил, что не изменю своему слову.
– А правильное ли оно?
– хотел было задать вопрос его собеседник, но сдержал себя, понимая, что и вовсе расстроит старика.
– Так, что же вы решили?
– спросил граф, переводя разговор в другую сторону.
– Пока ничего конкретного, - отвечал генерал, - но все же, я полагаю, что мы вскоре выступим.
– Как? Пеша, конно или с артиллерией?
– переспросил тут же граф.
– Пока не ведаю об этом, но склоняюсь к мысли, что пеша. В восстании проку не будет. Это просто превратится в смуту. Тут надо попроще и поделикатнее. Мы ведь не простые люди, а знатные.
– И много вас таких?
– спросил без тени надежды на ответ губернатор.
– Да, нет, немного. Но сила ведь не в том, чтоб количеством перенять. Сила в уме и способе его истолкования другим.
– Это так, - согласился почему-то с ним граф, как бы ставя самого себя на их сторону, - но, как вы думаете сказать обо всем народу и что будет обозначать смена династий царей?
– Тут сложно, конечно, - согласился, в свою очередь, старый генерал, - но, я думаю, что-нибудь придумаем. Есть у нас великий мастак дел щепетильных.
– И кто же?
– не удержался губернатор, - уж не сам ли Василий?
– Да, нет. Ему нельзя высовываться до поры, до времени. Это другой. Муравьева знаешь?
– Да, - отвечал граф.
– Так вот, его великий друг и фантазер.
– О ком это вы?
– удивился губернатор.
– Да, ты что, с луны свалился что ли. Не слышал о великом грядущем поэте?
– Нет, - помотал головой в темноте Иван Алексеевич.
– Ну, раз не слышал, то и не надо, - замкнулся тут же старик, очевидно, сожалея, что произнес фамилию одного из соучастников.
– Не доверяете?
– удивился граф.
– А то как же. В нашем деле нельзя. И так много тебе порассказал.
– Ну и что теперь будет?- снова спросил Иван Алексеевич.
– Ты имеешь в виду с тобой?
– спросил старик.
– И со мной тоже, - подтвердил граф.
– Да, ничего особенного, если не будешь лезть не в свои дела.
– Вы хотите сказать, что бы я оставался здесь до бунта?
– прямо задал вопрос губернатор.
– Да, - спокойно ответил старик, - я потому и пришел сюда сам.
– Чтоб попытаться уговорить?
– Нет, чтоб разъяснить, что к чему, и чтобы ты занял нейтралитет во всем этом.
– А кто же займет противоположную сторону?
– удивился граф.
– Это не твоего ума дело, - сохранил тайну старик.
– Ну, а все-таки?
– не унимался Иван Алексеевич.
– Тот, кому и положено, - сухо ответил генерал.