Тайны Истинного мира
Шрифт:
Он перестал изображать рубаху-парня, и я почувствовала настоящее облегчение. Теперь я могла ненавидеть его, отбросив шелуху медовых речей и бессмысленных обещаний.
– Скажи, как в этом замешана Владилена?
Я фыркнула и отвернулась.
– Просто ответь мне! – рявкнул он, теряя терпение.
– Владилена – это милая дама с крашеными волосами и слишком ярким макияжем? – Глянув на него, безразлично отозвалась я. – О, она очень замешана в этой истории!
На единственное мгновение в глазах Алекса мелькнуло торжество, не оставшееся не замеченным мной.
– Буквально перемешена
– Маша! – Алекс сузил глаза. – Мне не нравится то, что ты говоришь. Ты вступила на очень зыбкую почву. Понимаешь это? Я все-таки главный следователь Зачистки. Я никогда никому не давал такого шанса, какой предлагаю тебе. Прочувствуй, Маша, я предлагаю тебе остаться в живых, – закончил он до изумления проникновенно.
Я медленно встала, набрала из-под крана воды и залпом выпила, стараясь смочить пересохшее горло. Жидкость пахла хлоркой и чуть горчила. Алекс выжидал, весь его вид: поза, взгляд, нахмуренные брови, – все говорило о напряженном ожидании.
– Саша, я не помню.
Его имя в моих устах прозвучало почти интимно. Он вздрогнул, как от пощечины, и, кажется, на щеках проступили багровые пятна.
– Я запечатала себе цвет, а заодно и память. Ни одного имени, образа, ничего. Моя жизнь сейчас – это досье некой Марии Комаровой, моей полной тезки, но совершенно на меня не похожей, которую я стерла в прошлом месяце, если верить ее досье. Каким-то образом в моей голове сейчас только ее воспоминания, и те обрывками. Поверь мне, тебя я тоже совсем не помню.
Александра, видно, пробрало. В отличие от Сэма, воспринявшего услышанную новость с расхлябанным максимализмом самовлюбленного подростка, мужчина тут же оценил размер катастрофы.
– Что совсем ничего не помнишь?
Я покачала головой.
– А Истинный мир?
– Я узнала о его существовании чуть больше двух суток назад.
– Так… – Алекс сел напротив меня, положив перед собой так и не открытую пачку чая. – Новость, признаюсь, плохая.
– А уж как мне невесело. – Я тяжело вздохнула. – Если тебе это поможет, то Владилена ищет некие кристаллы, которые, судя по всему, я утащила.
– Какие кристаллы? – оживился Александр.
Я пожала плечами.
– Кристаллы, из-за которых травили меня, стерли почти сотню обычных людей и несколько истинных. Это все, что я выяснила за последние два дня. Остальное, увы и ах.
Александр запустил пальцы в густые волосы, а потом совсем по-мальчишески почесал затылок.
– Это все паршиво? – отчего-то спросил он у меня.
Я кивнула, соглашаясь.
– Ты уверен, что не хочешь сдать меня в Зачистку?
Он отрицательно сморщился.
Она действительно спала, свернувшись клубочком и подложив ладошку под щеку. Маленькая и хрупкая на его огромной кровати. На полу валялись джинсы и свитер, ею разбросанные с виртуозностью истинной неряхи. Господи, до чего глупо она выглядела в его шмотках. Ведь знала, что смотрится нелепо.
Он откинулся в кресле. На подлокотнике стоял стакан с янтарной пахучей
Алекс отхлебнул из стакана, и, пробежав по горлу, обжигающая волна согрела желудок.
Он отдаст Владимиру девчонку, как только поймет, что за тайна связывает их троих: Машу Комарову, Владилену и старика Польских. Конечно, отвезет к Владимиру сам, как они и договорились, ведь не каждый день тебе предлагают взамен место главы Зачистки.
Глава 4
В квартире, похожей на стерильный склеп, стояла настоящая зимняя стужа, и я проснулась-то только потому, что замерзла. Стуча зубами, я натянула на себя выстиранную накануне одежду и поковыляла на кухню. На мраморной столешнице дымились две чашки с жиденьким чайком, сильно разбавленным кипятком. Никогда не понимала, как можно сначала заварить чай, а потом делить его на сто сорок порций, разбавляя водой и при этом пить, жмурясь от удовольствия. Наши предки прокляли бы нас за подобное непотребство. Но Алекс, видимо, относился как раз к разряду людей, которые принимают за натуральный чай и разбавленную недельную заварку.
– У меня есть план, – заявил вместо приветствия помятый Александр, деловито намазывая масло на сухарик.
Я отчаянно сделала вид, что не замечаю, как сильно у него трясутся руки. Я хлебнула из чашки. Пойло пахло пересушенной соломой. Из холодильника была выужена пачка старого прогорклого масла, из хлебницы несколько сухарей и четыре каменные галеты, но, если разобраться, для очень голодного человека на завтрак с натягом тянуло. Судя по тому, с каким энтузиазмом мужчина жевал сухой хлебец, кушать ему хотелось сильно.
От Алекса попахивало спиртным, а в комнате рядом с креслом стояла пустая бутыль от какого-то дорого коньяка. Мне показалось, что остаток прошлой ночи он просидел рядом со мной, подсматривая, как я сплю, и накачивался алкоголем. Первое напоминало маньячество, а последнее, независимо от названия и цены бутыли, называлось одинаково – пьянство. В общем, красавчик стремительно терял очки, ведь мне в помощники не хватало только алкоголика.
– Нам нужно сделать две вещи. – Он торжественно поднял вверх палец. Я с интересом прислушалась, глядя в его несвежее лицо с мутными, лихорадочно блестевшими глазами. – Мы выясним, что за кристаллы, и вернем тебе цвет. – Он довольный собой улыбнулся. – Программа минимум на сегодня.
– О, – только и смогла пробормотать я.
Предложение не отличалось ни новизной, ни оригинальностью, и я без зазрения совести вычла очередной балл из морального счета вновь приобретенного союзника. От побега меня удерживало только любопытство.
– Что-то не слышу в голосе энтузиазма, – заметил он сухо.
– Если бы ты попал в подобную ситуацию, то тоже не слишком бы радовался, – проворчала я, отхлебывая остывший чай, чуть сладковатый от сахарозаменителя.
– Ты, Маш, не обижайся, но ты во всем виновата сама, – без обиняков заявил Алекс. – Когда мы вернем тебе цвет, то, возможно, память восстановится, и ты сможешь точно сказать, что же произошло на самом деле.