Тайны Истинного мира

Ефиминюк Марина Владимировна

Петр, кажется, разозлился. Он замкнулся в себе и, открыв шкафчик, стал перебирать белые пластмассовые баночки с таблетками.

– Садись, – приказал он, не оборачиваясь.

Мне не было страшно, скорее, интересно, какой я стану после операции. Я уселась в жесткое продавленное кресло, жалобно скрипнувшее.

– Не бойся. – Доктор Петр вытащил-таки две нужные баночки и вытряхнул оттуда по таблетке. – Ты просто заснешь, а проснешься уже другой.

– Я не боюсь. – Я поерзала, стараясь унять волнение.

Доктор цокнул языком и протянул мне ладонь, где лежали

пилюли: красная и синяя.

Отчего-то мне стало смешно, и тут же вспомнился один очень известный нашумевший фильм с большим философским подтекстом, где герою тоже предложили на выбор две таблетки. Выпьешь красную, узнаешь правду об Истинном мире и нарвешься на неприятности, выпьешь синюю – останешься живым, здоровым и будешь жить в благодатном неведении.

– Какую выберешь, глупыш Нео? – хохотнула я, глядя на разноцветные пилюли.

– Чего? – Доктор с опаской покосился на Алекса.

– Я должна выбрать? – пояснила я.

– Нет, ты должна выпить обе! – Излишне резко ответил тот, и я быстро проглотила лекарства, даже не запивая водой.

– Теперь закрой глаза и расслабься. – Голос доктора, отдаляясь, становился все тише и тише. Мои веки отяжелели, и непроизвольно я смежила их, почувствовав настоящее блаженство.

Ко мне снова пришел ночной кошмар, страшный сон, мучительный и очень знакомый. Только теперь фигуры, лица и обстановка прорисовались четкими точными линиями. Память сжалилась надо мной и приоткрыла завесу прошлого, а может быть, мне все это только привиделось в наркотическом бреду.

Я торопливо шла, почти бежала, по подземному переходу сквозь людскую толпу, поскальзываясь на мраморном полу, грязном от снежного месива под ногами.

За мной гнались. Опять гнались, как многие десятки раз до того. Дыхание перехватывало, в боку кололо, и спина взмокла даже в тонюсеньком не по сезону пальтишке. Черно-белые прохожие, лишенные цвета, недовольно огрызались, когда я случайно кого-то толкала, стараясь двигаться быстрее. Тени, вечные тени, населяющие город и планету, их миллионы и на них вряд ли стоило обращать внимания.

В кармане лежал бархатный мешочек с огромным секретом – начало моего конца. Я почти успокоилась, но неожиданно почувствовала спиной, как на меня накатывает энергетическая волна. Еще секунда и… резко развернувшись, я выставила вперед руки с горящими ладонями, от которых шло неимоверное почти обжигающее тепло. Каратели взвыли, отброшенные под ноги теням, вмиг образовавшим вокруг упавших безлюдный круг, но и меня откинуло. Звук рассыпавшихся камней даже в невероятном шуме для меня грохотал словно колокол.

Я знала, что нельзя доставать энергетические кристаллы, так мне сказали. Шесть прозрачных одинаковых камней, блестящих, с аккуратно отшлифованными гранями, походили на крупные невероятных размеров чистые бриллианты. Тени в испуге расступились, но одна черно-белая фигура кинулась на помощь. Кажется, это был мужчина, он осторожно поднял пару укатившихся камней и с улыбкой протянул мне. Неожиданно я поняла, что его темно-серый шарф начал проявлять цвет. Он становился сначала бурым, потом ярче и ярче, пока не засветился кроваво-алым,

так резко контрастирующим с бесцветным лицом тени. Я, словно завороженная, опешив, продолжала наблюдать за изменениями, не в силах остановить их. На черно-белом чуть продолговатом лице появились губы, словно цветная штриховка на старой фотографии, алые клетки пальто медленно насыщались яркостью. Вот ведь странно: висит одежда на стуле и сверкает красным, синим, желтым, а надевает ее тень – ткань тут же становится сплошь серой. Будто обычный человек, подобно инферну, выпивает энергию вещи.

Незнакомец, в котором вскипел источник, так ничего и не понял, продолжая улыбаться, а я бросилась на колени, стараясь спрятать оставшиеся камни обратно. Трясущимися руками засовывала в мешочек кристаллы, даже не глядя на них, только на тень передо мной, превращавшуюся в истинного…

Сквозь смутный сон я услышала чужой разговор:

– К ней память вернется?

– Гарантировать не могу, возможно, какие-то воспоминания восстановятся сейчас, но не все. Может, позже она и вспомнит прошлое. Тот, кто перекрывал источник, настоящий мясник. Не понимаю, как она вообще выжила. Слушай, посмотри на ее клеймо. Я никогда такого не видел.

Меня страшно тошнило, буквально подкатывало к самому горлу. Я даже боялась пошевелиться. Голова раскалывалась на миллионы кусочков, как будто меня посадили внутрь огромного гудящего колокола. Нога затекла, и, казалось, ее кололи тысячью иголок. Я приоткрыла глаза – яркий свет делал больно.

Надо мной склонилась страшная физиономия с белой восковой кожей, словно покрытой толстым слоем театрального грима, с кроваво-красными губами и глазами с черными ободками, как у кошек, а огромные зрачки почти полностью закрывали глазное яблоко.

Я, желая отодвинуться от страшного видения, но не в состоянии и пошевелиться, только выдохнула:

– Че-е-ерт!!!

– О, ты меня узнала! – Сказало чудовище голосом Сомерсета Поганкина и страшно оскалилось, демонстрируя ряд прямых чуть желтоватых от табака зубов.

– Сэм? – изумилась я настолько, что на мгновение позабыла про тошноту и больную голову.

Осторожно сев, я не сводила с него ошарашенного взора. Попыталась поправить на носу очки, но тут же поняла, что прекрасно вижу без них, и могу рассмотреть над губой Сэма тонюсенькие волосики, обещавшие в будущем стать усами.

Теперь многое касательно семейки инфернов встало на свои места: и испуг супруги доктора, и брезгливые взгляды Эдика, и даже небрежное презрение Алекса. Наверное, если бы я увидела Сэма таким прежде, то вряд ли доверилась ему. Просто побоялась бы подойди.

– Слушай, – прошептала я хрипловато, – не хочу тебя обидеть, но, поверь, раньше ты выглядел гораздо симпатичнее!

– Представляю, – хохотнул он.

Я неуверенно кивнула, мне-то было совсем не весело. Я судорожно пыталась прочувствовать в себе некие невероятные изменения. Прислушивалась к собственным ощущениям внутри, но ничего особенно не обнаруживала. Только два квадрата черного цвета на тыльной стороне ладони.