Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях
Шрифт:
– А он и есть гном. Тем более, из Кипеллена меня не слышно, – отмахнулся я.
Ремиц наигранно вздохнул, словно оскорбление касалось самих Четырёх Пресветлых, но настаивать больше не стал, только добавил:
– Не помню.
– Зато я помню. Очень похоже.
Мы вышли из притихшего Управления через тот же чёрный ход, но прежде чем двинуться в купеческий квартал, подошли к зданию Трибунала. Величественный серый исполин размерами проигрывал только храму богинь. Его точёные башни торчали угрожающими пиками сказочных
Габриэль, против моих ожиданий, не стал подниматься по ступеням к главным воротам, а остановился у серой стены, быстро черкнул несколько строк в записке, сложил её конвертом и подкинул. Дунувший снизу поток подхватил послание и потащил к крыше Трибунала. Мой рот сам открылся от удивления: под карнизом, звеня переливающимися крыльями, носились крошечные на таком расстоянии феи. Одна из них сцапала записку и унесла на чердак.
– Что это? – сглотнув, спросил я.
– Помощницы, – усмехнулся Ремиц. – Всё ещё побаиваешься их?
– Нисколько.
– Ну ладно, ладно. Расскажи лучше, как вы уживаетесь? Девчонка ещё не заставила тебя задерживаться на работе до утра, только чтобы не возвращаться домой?
– Пока держусь, – припомнив последний неприятный разговор о Тролльем рынке, сознался я.
Мы отошли от Трибунала на достаточное расстояние, чтобы от мерзкого шелеста мелких крыльев не звенело в ушах.
– Заколдуй её, и все дела, – ехидно хмыкнул Габриэль, на мгновение превратившись в себя прежнего.
Я чуть не брякнул, что лучше попрошу у него синей пудры, но вовремя одумался и потащил его в ювелирную лавку.
– Лучше помоги мне выбрать ей подарок. Твой отличный вкус будет как нельзя кстати.
Габриэль пожал плечами, но к прилавку всё же подошёл. Скучающим взглядом обвёл полки, чуть задержался на седом продавце и остановился на собственных руках.
Ювелир явно оценил его фокус.
– Желаете что-то особенное?
– Непременно, – подтвердил Ремиц. – Любовь моего друга обладает изысканным художественным вкусом и достойна особого подношения. У вас есть что-то такое, что сможет пленить сердце образованной красавицы?
Я лишь согласно закивал. А ювелир провёл пальцами по щекам, прижав пышные бакенбарды, и задумался. У него наверняка были припасены особые вещицы, но вот так сходу показывать их незнакомым покупателям он не спешил.
– Неужели ничем не порадуете притязательную панну? – надул губы Габриэль.
Подыгрывая ему, я сложил руки на груди, уже почти решив перебираться в другую лавку, когда ювелир, прищурившись, нагнулся вперёд.
– Позвольте вашу руку, – попросил он.
Пришлось подать.
– Во имя всех Пресветлых будьте счастливы, – насмешливо пробормотал Ремиц. – Теперь вы можете обменяться кольцами…
– Это чудо! – оторвавшись от моих пальцев, заголосил ювелир. – Кажется,
Он юркнул в низкую дверь за прилавком и вскоре выскочил обратно со шкатулкой из тёмного дерева. От неё расходилась энергия защитных чар. Опасные невидимые субстанции кольцами, похожими на змеиные тела, сдавливали крышку. И горе тому скудоумному грабителю, который решится проверить, что за богатство скрывается внутри.
– Завораживает, – всё ещё улыбаясь, заметил Габриэль.
Ювелир кивнул и, сделав замысловатые пассы под дном шкатулки, распахнул её. На чёрной шёлковой подушке лежал перстень. Точно такой же, как у меня, только меньшего размера.
– Старинная вещица, не новодел. Работы того же мастера, что и ваш. Ручаюсь, – произнес хозяин лавки. – Если присмотритесь, то видно, что этот чудный экземпляр сделан для милой панны. Они истинная пара, созданная мастером для влюблённых людей.
– С чего вы взяли? – поинтересовался Ремиц. – Может быть, ваш пресловутый мастер сделал их в подарок своим родителям?
– Сразу видно, что в отличие от панны с изысканным художественным вкусом, вы таковым не обладаете, – нахмурившись, ответил ювелир. – Изящество изделия всегда характеризует чувства мастера. Родителям такие перстни не дарят. Тут связь другого рода. Так вы будете брать или хотите и дальше отнимать моё время?
– А что, за нами выстроилась очередь? – недоумённо оглянулся Габриэль.
– Может быть, желаете продать своё?
Я убрал руку.
– Нет. Сколько вы хотите?
– Триста левков.
– Мы что, покупаем княжеский перстень? – удивился Ремиц.
– Простите, пан, но покупатель же не вы? Вот и не мешайте!
Ювелир даже чуть прикрыл крышку шкатулки, как бы показывая, что предложение ограничено по времени.
– Сто, – прищурился Габ, – и то от больших щедрот.
– Шутите, да никогда!
– Идём, – Габриэль потянул меня за рукав. – Явно же, что у пана не все дома. Триста левков за безделушку, не стоящую и сотни!
Но прислушаться к мудрому совету в тот день мне было недосуг. В итоге я даже не заметил, как снова оказался на улице, только со свёртком в руках.
– Не примечал раньше в тебе такой безумной расточительности, – ухмыляясь, нараспев протянул Габриэль.
– Нам сделали скидку, – проворчал я.
– Жалкие пятьдесят левков? Это не скидка, а милостыня. Ты, верно, сошёл с ума, что начал раскидываться такими деньжищами. Или на капитанской должности так много платят?
– Поменьше, чем в Сером трибунале.
– Много ты знаешь, – отмахнулся Ремиц. – В Трибунале работают за идею. Мир спасают. Какие уж там деньги…
«То-то у вас феи на довольствии», – едва не брякнул я, припоминая всем известную тягу крылатого народца к блестящим камешкам. Эти мелкие пакостницы соглашались работать только за самоцветы.