Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях
Шрифт:
Заместитель, недавно присланный мне в помощь из самой столицы, внушал доверие. Такого человека очень не хватало последние месяцы. Всегда чувствуешь себя спокойнее, если есть кому прикрыть тылы.
– Так точно! – отрапортовал сержант. – Сами поведёте?
Я кивнул. После морского путешествия меньше всего хотелось самому править коляской и сидеть на жёстких козлах, но забирать стражника и оставлять без присмотра открытый вход на Троллий рынок не стоило. Мало ли что оттуда может вылезти, да и разбираться с пропажами горожан, случайно забредших
Всю дорогу до усадьбы Мнишека стук копыт отвлекал от невесёлых мыслей. Когда-нибудь везение Аланы закончится, и она вляпается в такие неприятности, из которых уже не выберется. Цок-цок. Или того хуже – выберется, но уже совсем другой, с помутневшим разумом или покалеченным телом. Цок-цок. Кажется, наша служебная кобыла чуть прихрамывала на одну ногу. Надо будет сказать конюху, чтобы осмотрел как следует. Цок-цок. Дорогу перебежала какая-то чокнутая бабка в зелёном платке.
– Тпру-у-у, – пришлось резко натянуть вожжи и упереться ногами в бортик, чтобы не вывалиться под копыта.
Но зато мысли о Тролльем рынке окончательно выскочили из головы. Зачем Редзян привлёк городского голову, почему не обратился ко мне напрямую? Мы же в более или менее дружеских отношениях. Странная история с этим ограблением. Я не стал делиться с сержантом, но Мнишека знали далеко за пределами Кипеллена. Даже самые перезалётные сорвиголовы должны были понимать, с кем связываются. И либо они такие же сумасшедшие, как бабка в зелёном платке, либо им кто-то очень хорошо заплатил.
Слуга встретил меня у ворот усадьбы, видать, дожидался, когда приеду. Раскланялся и указал место, где лучше оставить коляску.
Когда я поднимался по лестнице, парадные двери нетерпеливо распахнулись и мне навстречу вылетел всклокоченный Мнишек.
– Где же вы пропадали, пан Вильк? Жду не дождусь. Хотел отправить свой экипаж к пристани, но влез голова, раскомандовался. Ругал ваших стражников на чём свет стоит. А мне нужны были именно вы, – он вытер испарину со лба и с шутовским поклоном пропустил меня вперёд.
– Зачем вам сдался именно я?
Его бледность на фоне потного лба выглядела убедительно. Что бы ни пропало, Редзян это действительно ценил. А значит, его ударили по больному и, скорее всего, не случайно.
– Ты ещё не разучился влезать в чужую память? – почему-то шёпотом спросил он.
– Этому невозможно разучиться, – невольно погладив перстень, ответил я, начав вытирать грязные сапоги о половик.
– Не трать на это время, – нервно бросил Мнишек. – Идём? Я приказал ничего не трогать. Даже не входить в те комнаты, по которым они пошуровали. Дочь услал, чтоб не видела. Так что у тебя будет всё, что ты захочешь.
– Кровь? – деловито уточнил я.
– Много крови! – бешено выкрикнул он.
Из рассказа Аланы де Керси, хозяйки книжной лавки «У моста»
Удручённо глядя вслед отъехавшему экипажу, я зябко поёжилась. Отсыревшая, а местами и насквозь промокшая одежда совсем не грела. Мерзкий ветер,
Заметив мой неласковый взгляд, алхимик криво усмехнулся.
Да-да, знаю, как вы ко мне относитесь, достопочтенный пан, и что думаете, но это уже ваши личные трудности.
– Де Керси, хватит прожигать во мне дыру, – насмешливо хмыкнул Ремиц, – у вас это паршиво получается. Милая мордашка вам идёт куда больше. Экипаж нашёлся. Идёмте. Доставлю в лучшем виде, как и обещал Балту. Иначе, если вы сляжете с простудой, наш доблестный капитан мне голову оторвёт и в банке заспиртует.
– Хотелось бы на это посмотреть, – буркнула я, забираясь в карету.
Руку, предложенную Габриэлем, проигнорировала, продолжая сжимать клетку с феей. Ремиц философски пожал плечами и залез следом.
– А вы жестокая, – заметил он, усаживаясь рядом.
– Не больше, чем тот мастер, который делал вам гравировку на артефакте, – хмыкнула я, бесцеремонно ткнув пальцем в стеклянный бок, выглядывающий из кожаного чехла на ремне алхимика.
– А что не так с гравировкой? – к моему вящему удивлению, в голосе Ремица прозвучала недюжинная заинтересованность. – Кстати, де Керси, как вы вообще умудрились его заметить? Даже Балт не засёк.
– Он не живописец, – пожала я плечами, – там живописная магия, и отвод глаз мне не помеха.
– И всё же, что не так с гравировкой?
– Корявое замыкание узора – это пока из того, что видно. Что бы он ни поддерживал, выйдет из-под контроля и, скорее всего, задурманит голову тому, кто рискнет использовать.
Габриэль нахмурился, усиленно о чём-то думая. Похоже, наконец получилось утереть ему нос. Ну-с, пан заносчивый сноб, что вы теперь скажете?
– Что ж, пожалуй, стоит довериться рекомендациям дорогого друга, – едва слышно пробормотал он и добавил уже громче: – Сможете исправить?
– Если объясните, что это за штука, то может быть.
– Подарочная склянка для зелья, принадлежавшая одному столичному мошеннику, – словно нехотя произнес он. – Его разыскивает Серый трибунал, а следы ведут прямо в Кипеллен. Само снадобье не так важно… А вот упаковка – в ней чувствуется работа одного и того же мастера.
– Мастера? Скорее, стеномаза, рисующего лубки на базаре, – хмыкнула я.
Тут коляску тряхнуло на ледяном ухабе, и из клетки раздалось пискляво-хрипловатое ругательство. Узилище отбитой у Мыша пленницы перекосило, и дверь едва держалась на одной петле. Так что магической контур разорвался, и пришедшая в себя фея поносила окружающих на чём свет стоит. Смачно сплюнув на дно клетки, малявка наконец перевела взгляд на нас с Ремицем.