Тайны льда
Шрифт:
Наденька показала сторону характера, какую лучше не знать.
– Едем! – и откинулась на подушки.
Разговор окончен. Ничем не свернёшь. Упрямством в отца.
Дядя Миша залез на облучок, дёрнул вожжи. Лошадка резво побежала.
9
Вид чиновника говорил об успешной карьере в Министерстве иностранных дел. Борис Георгиевич Ванзаров излучал сияние благополучного человека. Свет этот невидимый ни с чем не спутаешь. Ему низко кланяются швейцары и услуживают официанты, городовые на всякий случай отдают честь, а извозчики сдирают
15
Чин III класса, соответствует армейскому генерал-лейтенанту.
– Борис, что тебе нужно? – напомнил недалёкий младший брат, который упорно не замечал сияния, исходившего от старшего. – У меня мало времени.
Борис Георгиевич пригласил Ванзарова в ресторан «Медведь» на Невском проспекте. Он рассчитывал, что доброта откроет дверцу в кладовку благодарности в душе младшего. Ничего подобного. Ванзаров не поддержал светский разговор, сидел с таким видом, будто сбежит в любую минуту.
– Вопрос достаточно тонкий, – начал дипломатический подход Борис Георгиевич.
– Тонкие вопросы скрывают мутные делишки, – ответил Ванзаров и выразительно посмотрел на часы. – Что тебе нужно?
Полицейская прямота ранила Бориса Георгиевича в самое сердце. И потушила свет. Не совсем, конечно. Тихонько тлело.
– Раз у вас в полиции принята такая простота…
– Мы только протоколы писать умеем и водку из графина пьём.
Борис Георгиевич кисло улыбнулся. Если б не нужда – никогда бы не просил об услуге.
– Родион, ты прекрасно знаешь, сколько я для тебя сделал, – начал он отеческим тоном.
Другой младший брат промолчал бы из вежливости. Но не Ванзаров. Известно ведь: ему ума не досталось.
– Будь любезен, перечисли три случая, когда ты для меня что-то сделал.
– Изволь… Когда тебе было десять лет, я повёл тебя на каток на Екатерининском канале. Помнишь? Вот…
– Раз. – Ванзаров загнул палец. – Ещё.
– Ну, знаешь… Много чего было… У тебя неблагодарная память, вспомни сам. – Борис Георгиевич применил приём дипломатических переговоров. – Не о том речь. Ты знаешь, что для карьеры мало талантов и стараний, нужны некие дополнительные факторы.
– Тебе не хватило женитьбы на дочери тайного советника Мертенса, члена Совета Министерства внутренних дел?
Прямолинейность брата была возмутительной. Борис Георгиевич возмутился. Но про себя.
– Родион, чтобы достичь желаемого, надо быть вхожим туда, где решаются судьбы.
– Ты про тюремные камеры? – спросил младший. – Захочешь посидеть – только скажи. Подберём сухую и чистую. Без мышей и клопов.
О, сколько надо терпения, чтобы общаться с полицейским чурбаном.
– Благодарю за приглашение. – Борис Георгиевич владел собой. Всё-таки пригодился опыт переговоров с туземцами. – Мне нужно иное. Не так давно я вступил в Общество любителей бега на коньках, это непросто, но меня рекомендовали. Теперь остался последний шаг…
– Купить коньки?
О
– Коньки уже куплены, – терпеливо ответил старший. – Мне нужно найти подходы к братству.
Ванзаров позволил паузу, чтобы обдумать: совпадение или…
– Какому братству? – спросил он.
– Не делай вид, что не знаешь. Вы у себя в сыске за такими обстоятельствами всегда следите.
– Конечно, следим. Тебя какое братство интересует?
Тут Борис Георгиевич оглянулся, как настоящий заговорщик, перегнулся через стол и прошипел чуть слышно:
– Братство льда. – И принял самую непринуждённую позу, будто не он это сказал. – Подскажи хоть одного члена. Дальше я сам найду подходы. Поверь, Родион, если бы это не было так важно для карьеры, не стал тебя просить. Помоги, пожалуйста…
За всё доброе, что Борис Георгиевич сделал младшему брату, его следовало бы сдать ротмистру Леонтьеву. Пусть ему расскажет про карьеру. Но ведь это брат, тем более самый умный в семье. Тем более это могло оказаться случайным совпадением. Мало ли о чём болтают в коридорах министерства.
– Откуда ты узнал о братстве?
– Прости, не могу! – Борис Георгиевич развёл руками. – Скажу лишь, что мне по секрету сообщил человек, который рекомендовал меня на каток.
– Почему он не указал тебе члена братства?
– Он сам не знает, ищет туда дорогу. Это всё большой секрет. Даже название братства – большая тайна.
– Что такого в этом братстве? – спросил Ванзаров и поправил ошибку: – Спрашиваю, чтобы свериться с нашими данными.
– У них безграничные возможности. – Борис Георгиевич опять понизил голос, от волнения наверное. – Могут всё. Оказывают любую услугу. Протекцию и так далее. Понимаешь, как это важно для меня.
Ванзаров помнил, что брат спит и видит себя на вершине карьеры министром иностранных дел. Ну или хотя бы товарищем [16] министра.
– За такие услуги обычно требуют плату, – сказал он.
– Не больше, чем они дают своим членам. Ты поможешь?
– Когда арестую и допрошу кого-нибудь из членов братства, дам знать, – сказал Ванзаров и, перечеркнув приличия вместе с родственными отношениями, вышел из ресторана. Не простившись.
Борис Георгиевич был глубоко изумлён таким поведением младшего. Что поделаешь: родственников не выбирают. Иного брата у него не было.
16
Заместителем министра.
10
Иных дел, кроме как встречать гостей, занимать гостей, слушать болтовню гостей, кормить гостей, провожать гостей в сезон смотрин, у хозяйки дома нет. Конечно, в доме, где дочка стала невестой на выданье. А если у невесты приданое, да не абы какое, а одно из лучших в Москве, если принадлежит она к уважаемой фамилии, если хороша собой, то тут, матушка, только держись. Женихи с родителями, свахи с женихами, свахи без женихов, женихи без свах толпами валят. Отказать никому нельзя. В Москве если кто не дальний родственник, то знакомый родственника, или просто знакомый, или сослуживец мужа. У всех, как нарочно, повырастали сыновья-женихи. Откажешь принять – нанесёшь обиду. А порой так хочется.