Тайны острова Буяна
Шрифт:
— Вне всякого сомнения. Все мои люди в вашем распоряжении, благородный рыцарь. Антуан, распорядись.
Последние слова относились к седовласому мажордому, который, судя по всему, пользовался безграничным доверием своего господина. Причем это доверие распространялось и на сферу интимную, поскольку Антуан не покинул нас даже тогда, когда разговор коснулся деликатной темы наследования.
— Вы уверены, что такое средство существует?
— Уверен. Науке, которую я в данный момент представляю,
— О непорочном зачатии я, разумеется, слышал, а вот что касается покойника, то тут вы, сир Вадимир, погорячились.
— И тем не менее, благородный граф, тому есть масса примеров. Другое дело, что в силу известных вам причин никто не афиширует подобные происшествия, дабы не навлечь на себе недовольство святой инквизиции. Я уже не говорю о том, что в вашем лице мы имеем дело с человеком деятельным и полным сил.
— Да, но имеются определенные затруднения, — недовольно пробурчал граф.
— Смею вас успокоить, легко преодолимые. Граф всем своим видом выразил недоверие.
Взгляд его переместился в угол, где в напряженной позе стыл мажордом. Антуан встрепенулся и поспешил на помощь своему впавшему в сомнение хозяину.
— А кто поручится, господин рыцарь, что прием этого снадобья отразится на здоровье благородного графа не в худшую, а в лучшую сторону?
— Разумеется, побочные явления возможны, — не стал я спорить, — в определенном смысле даже неизбежны. Но ведь и поставленную вами задачу нельзя назвать легкой.
— Трудности меня не пугают, — откашлялся граф. — Но что вы имеете в виду под побочными явлениями?
— Легкое головокружение, частичную потерю памяти. И, наконец, метаморфозы, которые, возможно, будут происходить с вами во время соития.
— Какие еще метаморфозы? — вскинул голову граф.
— Ну, скажем, один мой знакомый в самый ответственный момент, как бы это помягче выразиться, терял человеческий облик.
— Это в каком же смысле?
— Превращался в медведя. Что весьма нервировало его партнершу.
— Какой ужас! — простонал из своего угла седовласый Антуан.
— Но это, конечно, крайний случай.
Я нисколько не сомневался, что граф де Грамон и его верный мажордом слышали о драме, разыгравшейся в замке Френ пять месяцев тому назад. Надо полагать, немало нашлось очевидцев, которые рассказали ошарашенным слушателям, как некий сир Вадимир на глазах изумленной публики превращался в зверя. Что повлекло за собой чудовищные последствия для округи. Замок Френ, например, рассыпался в прах. Однако жертв вроде бы не было, и это обстоятельство примиряло озадаченного графа с заезжим колдуном.
— Я слышал, благородный рыцарь, что вы воскресили растерзанного
— Мне это удалось, — скромно потупился я. — Барон де Френ здравствует до сих пор. Правда, ему пришлось поменять место жительства. Но тут уж не моя вина.
— А чья же?
— Его ветреная супруга неосторожно обратилась за поддержкой к темным силам. Результатом ее легкомыслия стало разрушение замка. Мне удалось минимизировать последствия, но, к сожалению, я не всесилен.
— Но медведь — это слишком, — растерянно произнес граф. — Бедная Диана этого не вынесет.
— Вы добрый человек, благородный Жофруа, я искренне восхищаюсь вами. Ну хорошо, есть и другой более мягкий вариант метаморфозы. В частности, вы можете превратиться в человека, волнующего как ваше воображение, так и воображение вашей супруги.
— Что вы имеете в виду? — насторожился граф.
— Я имею в виду ревность, благородный Жофруа. Увы, все мы подвержены слабостям. Но на мой взгляд, ревность самая простительная из них. В конце концов, человек не властен ни над своими эмоциями, ни над своими мыслями.
— Вы хотите сказать, что во время соития я превращусь в Марка де Меласса? — нахмурился граф.
— Разумеется, нет. Вы останетесь самим собой. Но определенное сходство, чисто визуальное, может иметь место.
Благородный Жофруа призадумался. Кажется, он заподозрил меня в коварстве. Мажордом Антуан и вовсе смотрел на меня как на врага народа. Оба пожилых джентльмена не привыкли доверять кому-либо на слово, а уж тем более заезжему шарлатану, о котором ходило столько противоречивых слухов.
— Мне бы хотелось, чтобы при зачатии моего отпрыска присутствовал Антуан. Поймите меня правильно, благородный Вадимир, род де Грамон всегда славился чистотой крови, и я не могу допустить, чтобы… Ну, в общем, вы понимаете, что я хочу сказать.
— На этот счет можете не волноваться, благородный Жофруа. Я и сам готов присутствовать при столь знаменательном событии, дабы воспрепятствовать возможным эксцессам. Однако не исключено, что благородной Диане наше с Антуаном присутствие покажется необязательным.
— Наши с Дианой комнаты находятся рядом, — пояснил граф де Грамон. — Я присматриваю за своей женой не только днем, но и ночью. Вы меня понимаете?
— Похвальная предосторожность, — с готовностью кивнул я головой.
Переданный мной серебристый флакончик граф разглядывал с большим интересом и с не меньшей опаской. Видимо, боялся, что ему вместо любовного напитка подсунут либо дьявольское зелье, либо отраву.
— Позвольте, граф, отпить мне первому? — сделал шаг вперед преданный Антуан.