Тайны острова Эль-Параисо
Шрифт:
– Да, маа, - искренне согласилась Галия.
– Только вот Петр...
– Он, конечно, будет огорчен, когда ему сообщат, что глиссер найден пустым, без пассажиров...
– Огорчен? Он будет тяжко горевать, маа! Разве ты не знаешь?
– Знаю, доченька...
– Старая женщина испытующе поглядела на дочь, потом на Грэнси и, словно размышляя вслух, произнесла: - Конечно, если бы можно было хоть как-нибудь дать ему знать...
Грэнси пожала плечами: чем могла она помочь в этих обстоятельствах, что могла сделать для того, чтобы дорогой
Но Наталья Ууль думала по-иному; она встала, подошла к Галие, обняла ее и уверенно предложила:
– Как только мы окажемся ближе к поверхности океана и сможем ненадолго всплыть, выбросим в волны небольшой плавучий буй с радиосигналом. В буй мы поместим письмо-микропленку с указанием адреса и просьбой к тому, кто его найдет, немедленно связаться с Петром и передать содержание текста. Это, конечно, уменьшит его беспокойство. Не так ли, Грэнси?
– Разумеется!
– с готовностью подтвердила та.
– Мне просто сразу не пришло это в голову. Не разглашая общей тайны, вы сообщите о том, что живы, но не можете пока прибыть.
Лицо Галии просияло.
– О-о, вы - настоящие друзья, дорогие сотворцы!
– прошептала она. А громко спросила: - Но вы все работаете, а что буду среди вас делать я?
– И я, доченька, и я?
– Ну-у, Галия, ты на корабле, и значит тебе, кораблестроителю, всегда найдется дело, - рассеял ее сомнение Йоноо, не спускавший с нее глаз. Отныне ты наш незаменимый помощник. И в первую очередь, наверное, мой и Павла Березы. А ты, сотворец Иранита, кто по профессии?
Иранита тихо рассмеялась, обнажая кораллово-розовые зубы, и не без юмора сказала, что ее специальность не требует большой мудрости, но нуждается в одном - в желудках, любящих вкусную пищу.
– Так ты - повар!- с подчеркнутой заинтересованностью спросил доктор Орфус.
– Не-ет, - с гордостью за мать сказала Галия, - не просто повар, а известный кулинар-дегустатор, вот кто она!
– Но это же великолепно!
– воскликнул доктор Орфус.
– Вас послала нам сама судьба, которая давно предана забвению! Дело в том, - пояснил он с некоторой озабоченностью, - что наш повар Омар-Али почувствовал вчера недомогание, сегодня ему стало несколько хуже. Я решил на время положить его в палату при медицинском пункте, так что на кухне сейчас будет, увы, пусто.
– Пусто!
– встрепенулась Иранмта.
– Ну, тогда не о чем разговаривать! Показывайте ваше хозяйство. Я сейчас же займусь делом.
Грэнси и доктор Орфус встали и направились в пищевой блок, пригласив с собой новоявленного повара, который на ходу бросил задорно:
– Вы еще узнаете, как умеет кормить Иранита!
Итак, наш небольшой экипаж неожиданно пополнился еще двумя членами. Кулинарный талант Ираниты получил общее признание очень скоро, хотя и при весьма невеселых обстоятельствах.
Вырвавшись из магнитного плена, "Брами" продвигался по сравнительно плоскому плато.
– Это Галия приносит
В сущности, ему не было никакого дела до этого Петра, - так он уверял себя, - до самой Галии тоже. Но чем чаще приходилось ему с нею общаться, разговаривать, тем больше он думал о ней.
Что в ней привлекло Йоноо - он бы и сам не сказал. Несомненным было лишь одно: он теперь думал о ней постоянно.
– Ну, а на чей же счет тогда отнести неудачи?
– с шутливым вызовом спросила Кванта.
– На мой? На твой, Заургеу? Или - доктора Орфуса? Вон он какой сегодня серьезный и даже чем-то недоволен. Я не ошиблась, доктор?
Мой друг, ставший за последние дни заметно молчаливей, чем ранее, покачал головой и сказал:
– Я бы очень хотел шутить. Кванта, но для этого нет причин... Скорее наоборот.
Это было сказано так серьезно, что Грэнси внимательно посмотрела на него и спросила:
– Что-нибудь случилось?
Доктор Орфус, почувствовав, что на него смотрят все, кто находился в этот момент в салоне, отложил в сторону книгу (я заметил, что это какое-то медицинское руководство), закрыл ее, положил поверх нее очки и, помедлив, словно сомневался - говорить или нет, произнес:
– Наш товарищ Омар-Али...
– Омар-Али?!
– переспросила Грэнси, уловившая в голосе доктора Орфуса нечто большее, чем простую озабоченность.
– Ты хочешь сказать, что он еще болен, но вскоре...
Доктор Орфус откинулся к спинке дивана и с глубокой горечью сказал:
– Ему крайне плохо! Вчера я еще сомневался, но сегодня... У него - все признаки "Блокании"!
– И значит он...
– начала Галия, в глазах которой блеснули слезы.
– И значит он - обречен, - закончил доктор Орфус, грустно покачивая головой.
– По-видимому, для течения болезни имеют значение условия, в которых она протекает. Здесь она развивается чудовищно быстро.
– Но где же и когда мог он заболеть!
– поразилась Кванта.
– Разве и сюда может проникнуть возбудитель?
– Он уже был болен, когда прибыл на Викторию-Ньясса.
Прозвучал сигнал на ужин. Все, кто здесь сидели, поднялись и отправились в кают-компанию. Но за столом - словно все утратили аппетит. Иранита, то входившая, то выходившая, чтобы принести с кухни новое блюдо, заметила, что вся ее стряпня стоит нетронутой, и обиделась:
– Неужели я забыла все, чему училась? Никто ничего не пробует, не ест! Галия, девочка, что случилось?