Тайны острова Эль-Параисо
Шрифт:
Он подал знак дежурному исполнителю, и тот нажал кнопку.
На матово-жемчужном выпуклом экране, вмонтированном в небольшой пюпитр перед креслом каждого из присутствующих, вспыхнули и побежали слова:
"ЭПИДЕМИЯ НЕИЗВЕСТНОГО, КРАЙНЕ ОПАСНОГО ЗАБОЛЕВАНИЯ, УСЛОВНО НАЗВАННОГО "БЛОКАНИЯ", УСИЛИВАЕТСЯ И РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ ВСЕ В НОВЫХ ОБЛАСТЯХ ЗЕМНОГО ШАРА. СЛУЧАИ ИЗЛЕЧЕНИЯ - САМОПРОИЗВОЛЬНЫЕ, ЕДИНИЧНЫ И НЕОБЪЯСНИМЫ. МЕХАНИЗМ ЗАБОЛЕВАНИЯ И САМОИЗЛЕЧЕНИЯ - ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ РАЗГАДАН. ВВЕДЕНИЕ КАРАНТИНОВ НЕ ПОМОГАЕТ..."
По
Дебаты по поводу сказанного не были многословными.
Член Исполнительного Коллегиума Серхио Никулин-Пермский, старейшина и наиболее крупный на планете эколог, медлительно, словно взвешивая каждое слово, говорил:
– Было бы ошибкой думать, что с развитием на Земле цивилизации эволюция простейших организмов, их приспособление к изменившейся среде перестали иметь место... Быть может, "Блоканию" вызывает не известная нам мутация уже известной эпидемии. Надо искать...
Микробиолог Санчес Фуэнте высказал предположение:
– Не принесены ли возбудители "Блокании" из космоса с каким-либо метеоритом!..
– Но мы не наблюдаем никакой их локализации, - возразил доктор Орфус. Они нигде и везде. Кто знает - не дышим ли мы ими сейчас, сегодня, здесь!..
Всепланетная Академия Коммунистической Цивилизации приняла решение все научно-исследовательские учреждения планеты, имеющие хоть отдаленное отношение к проблемам медицины, микробиологии, эпидемиологии, экологии, использовать исключительно для поисков возбудителя "Блоканиио.
Никто не мог предсказать, когда человек победит болезенъ!
С секретарем Исполнительного Коллегиума - Стасей Шимкене - мы встретипись, как она просила, после вечернего (и, кстати сказать, заключительного) заседания сессии.
– Завтра, в это же время, назначено заседание Верховного Правительственного Совета Пяти континентов (для краткости его обычно называют "Большая Звезда" - по форме пятиконечной звезды, основной эмблемы ОКЕАНа...) Вам надлежит присутствовать на нем.
– Зачем!...
– Никогда в жизни меня не приглашали в столь высокое учреждение.
Но она ничего не знала. Только высказала простую мысль:
– Вы ведь историк, сотворец Заургеу, а история - это все, что совершается вокруг нас, все, чем мы живем, не так ли!.. За вами заедут.
Я вернулся домой и весь следующий день ожидал появления посланца "Большой Звезды". Никто не появлялся. Доктор Орфус, между тем, рассказал мне о мерах, которые принимались повсеместно в отчаянных попытках продлить дни тех несчастных, которые почувствовали на себе зловещее дыхание "Блокании".
Пять Президентов, составлявшие мозг "Большой Звезды", собирались почти ежедневно в Едином Центре Планеты,
– Необходимо срочно строить новые комбинаты-лаборатории для изготовления космического питания.
– Но дает ли какой-либо эффект этот способ лечения!
– недоверчиво спросил один из Президентов Мариан Ндала. По образованию он был врачом и прославился в свое время как исследователь природы кожного пигмента африканских народов.
– Это - не лечение, - ответил Лубчон, не поднимая головы.
– Лечения нет... Мы только на время приостанавливаем процесс истощения. А дальше...
– Он не закончил фразы, но смысл недосказанного был и так понятен каждому из присутствующих.
На всех пяти континентах, а затем даже и в Антарктиде, спешно сооружали предприятия для изготовления космической пищи. Работы велись круглые сутки. Ракетопланы непрерывно доставляли туда строительные материалы и сырье для производства продукции.
"Большая Звезда" использовала все средства, все меры к тому, чтобы ограничить распространение эпидемии, но все ее усилия, так же как и усилия науки, оказывались неэффективными. Эпидемия медленно, но неотвратимо распространялась по планете. И так же неумолимо распространялась по планете тревога, чувство полного бессилия перед таинственной природой страшного заболевания, подобного которому мир не знал еще никогда.
После моего возвращения из Дворца Мысли минула неделя, другая, начиналась третья... Поздней ночью меня разбудил низкого тона гудок. Я очнулся. Вслушался - "Эфир. Особая линия" требовал, чтобы я включил радиофон. Настойчиво мигала фиолетовая лампочка на панели устройства.
– Заургеу Рэднибниа слушает!
– сказал я настороженно: "Эфир. Особая линия" действовала редко и только в особо важных случаях.
Ответ был короток. Он гласил, что рано утром я должен прибыть в Единый Центр планеты. До утра оставалось немного времени. Я больше не ложился, приготовился к отъезду и, позавтракав, собирался уже выходить, но в комнату ворвался мой младший сын Иль. У него на днях начался летний отдых после окончания школьных занятий. На четыре дня он улетал к берегам Фальклендских островов ловить рыбу.
– Ты куда и надолго ли, паа!
– спросил он, весело поздоровавшись. Я объяснил. Узнав, что я отправляюсь в Единый Центр планеты государственную столицу ОКЕАНа, Иль взмолился:
– Возьми меня с собой, паа! Я еще не разу не был там. Возьми!
Я старался ни в чем мальчику не отказывать, если это не грозило его здоровью, занятиям. Но примерно зная, зачем меня приглашают в столицу, я заколебался. И дела у меня там серьезные, и эта проклятая "Блокания"... Но Иль был настойчив, и я согласился. Ладно, пусть мальчуган развлечется. Будем надеяться, что ничего с нами не случится.