Тайны острова Сен Линсей. Горечь волчьей ягоды

Райт А.П.

– Доброго дня, госпожа Маршан! – голос Годфри донёсся из недр зелёной плоти стены. Мысленно девушка поблагодарила его за то, что он не стал выглядывать и рассматривать её помятое праздной жизнью лицо.

– Доброго дня и вам, – махнув рукой (хотя никто этого жеста не увидел), поприветствовала Конни в ответ. – Вы Берта не видели?

– Он у старой лестницы – танцует там с телефоном опять, – добродушно усмехаясь, докладывал садовник.

Что ж, сегодня братец на удивление упорен. Раз он до сих пор не бросил эту затею со связью. Роза – их единственная ближайшая соседка, владелица небольшого магазинчика и лёгкая на подъём рыжеволосая красавица по совместительству – уехала из города

всего полторы недели назад, а пылкая влюблённость Берта уже во всю прогрессировала, принимая форму лёгкой одержимости. Сын своего отца – что уж тут поделать. Роза с её хрустальным смехом и колдовским обаянием стала для него кем-то вроде музы. А статус музы Маршана предполагал множество интересных и (по мнению Конни) подчас нездоровых вещей, включающих эмоциональные качели, созависимые отношения и необузданные страсти вперемешку с затяжными приступами меланхолии. Берт никогда не обижал своих женщин, но контролировать свои страстные порывы у него получалось из рук вон плохо. Особенно, если его очередная зазноба по той или иной причине не была доступна ему вся целиком и без остатка. И это был как раз тот самый случай.

– Как успехи со связью? – щурясь от яркого света, поинтересовалась Конни, приближаясь к старой каменной лестнице. Севилла говорила, что раньше (лет сто пятьдесят назад) Ди Граны хотели здесь построить что-то вроде амфитеатра в античном стиле. Зрители должны были сидеть на каменных ступеньках, наблюдая за артистами в центре круга, но в итоге хозяева замка передумали и бросили это дело на полпути. Часть ступенек за эти годы вросла в ландшафт, почти полностью скрывшись под толстым слоем мха и травы, но одна небольшая секция всё ещё оставалась расчищенной и, судя по всему, уже давно использовалась в качестве места для отдыха и медитации, скрытого от посторонних глаз. В тени ивового дерева, здесь можно было остаться наедине со своими мыслями, вдыхая насыщенные ароматы зелени, рыхлой почвы и солоноватого морского бриза. А ещё тут иногда, очень-очень редко, можно было отправить смс-сообщение.

– Ничего не говори! – потребовал братец категорично. Рубаха его намокла от пота и облепила вытянутое туловище, светлые кудри торчали во все стороны, а остроносое лицо покрылось рваными пятнами багрового румянца. Удивительно, насколько в самом своём жалком виде Берт был похож на сестру. Констанции эта мысль, конечно, не польстила, но девушке удалось достаточно быстро её отбросить. Покорно исполняя просьбу, сестра наблюдала за тем, как братец устало водружает свою пятую точку на потрескавшийся серый гранит ступенек. Похоже, боги сотовой связи не услышали его молитв сегодня.

– Что со мной не так?.. – заговорил он, наконец, запуская длинные пальцы с волосы. – Почему я чувствую себя таким жалким? Откуда эта нелепая ревность?..

– О-о… – понимающе протянула девушка, осторожно присаживаясь рядом с Бертом. Она знала правдивый и весьма неприятный ответ на его вопрос, но озвучивать его не решилась бы. Кто-нибудь другой, кто не знал мужчин семьи Маршан так, как знала она, запел бы сейчас песню про пресловутую любовь. Про то, что Роза – та избранная, сумевшая укротить свободолюбивое сердце холостяка. Вот только это было неправдой. У Розы был официальный жених, вместе с которым она и уехала в отпуск. А, значит, существовало это невидимое «нечто», не дававшее Берту, подобно голодному вампиру, испить этот роман досуха и с пылающим сердцем, наполненным свежей горячей кровью, идти дальше.

– Я не хочу, чтобы было так, но я не знаю, как от этого избавиться, – будто бы прочитав мысли сестры, выпалил Берт сокрушённо. Он извлёк из кармана смартфон и принялся нервно крутить его в руке. – Рисовать не могу – слишком жарко. Позвонить или

написать ей не могу – не хочу, чтобы Лаз что-то заметил…

– Лаз? – переспросила Конни. Брат поднял на неё потемневший взгляд и плотно сжал губы.

– Так его зовут. Её женишка. Я видел, как его имя высветилось у неё на экране телефона однажды…

– Вот оно что. Теперь у соперника вырисовывается личность, – тяжело вздыхая, заключила Констанция.

– Я не хотел ничего о нём знать. Оно само как-то… – мрачно проворчал Берт, как будто оправдываясь за свои неуместные и противоречивые чувства. Конни вовсе не собиралась осуждать его или злобно подтрунивать над столь знакомым ей сценарием поведения брата. Наоборот, она как будто надышалась вместе с ним отравленного воздуха и теперь чувствовала себя такой же подавленной и жалкой. Интересно, если она позволит себе ещё глубже уйти в эмпатию, появится ли у неё острое желание отправить смс Франку Аллану? Эта мысль отчего-то повеселила девушку и даже освежила мысли, прогоняя заразную меланхолию.

– Давай уедем! – внезапно предложила она, кладя ладонь брату на плечо.

– Куда? – с сомнением покосившись на сестру, спросил Берт.

– В Сальтхайм! Там не так жарко, и ты сможешь устраивать плэнеры. К тому же Лив говорила, что на нас там вряд ли кто-то будет обращать внимание. Особенно в дни фестиваля.

– Ты хочешь посетить фестиваль Волчьей Ягоды?

– Почему бы и нет? Мэр Леманн нас приглашает, а я так и не придумала, как ему отказать.

***

– Вы решили… что?

– Ну да, мы поедем на фестиваль, и я хотела попросить тебя о помощи, – Конни заглянула в комнату Лив как раз тогда, когда гостья собирала вещи. Их с мальчишками маленькие каникулы в Линсильве подходили к концу.

– И чем я могу помочь? – Лив стало не по себе. Она свернула комком футболку Йена и принялась нервно запихивать её в рюкзак. Разговоры о фестивале всегда вызывали в ней этот странный приступ паники, хотя за пять лет уж не мешало бы привести нервы в порядок. Ей было стыдно проявлять эту слабость перед Констанцией, и ещё более стыдно перед самой собой. Её работа была напрямую связана со смертью, и человеку с её опытом и характером как-то странно было бы теряться, потеть и грызть ногти до крови от одного только упоминания одной единственной давней потери. И всё же ей очень хотелось буквально выть от подступающей волны неизбежной тоски. Почему время шло, а боль никак не хотела притупляться?

– Мы хотим остановиться в «Домике Егеря», – пояснила Конни, и Лив тут же машинально кивнула. Предчувствие подсказывало ей, к чему идёт этот разговор. Как же ей не хотелось отказывать Констанции! Но и помогать – тоже.

– Боюсь, вы поздновато спохватились, – цепляясь за соломинку, выпалила Лив и растянула на лице виноватую улыбку, – до фестиваля меньше двух недель осталось, все отели забиты под завязку. Впрочем, в «Эрнане» наверняка найдётся свободный люкс…

– Мы не можем остановиться в «Эрнане», Лив, – категорично оборвала гостью Конни. В светлых глазах её блеснула сталь. – У меня что-то вроде холодной войны с Амандин Тенебрис. Меньше всего на свете мне бы хотелось сейчас оказаться с ней под одной крышей.

– Ого! – заявление девушки на мгновение сбило Лив с мысли, – У тебя серьёзные враги…

– Ещё бы! Но «Домик Егеря» – основной конкурент «Эрнана». А самое главное – он расположен рядом с заповедником на закрытой территории. Значит, никаких лишних глаз, ушей, а ещё никакой жары. Берту надо писать пейзаж, а мне – сменить обстановку и занять себя чем-то.

– И чем ты собралась себя там занимать?

– У вас есть каноэ? Хочу освоить греблю.

– Ты ведь это не серьёзно?

– Почему? У меня сильные плечи!