Тайны подземных лабиринтов
Шрифт:
– Растерявшись, я еле выдавил из себя, что первое на ум пришло:
– Квартирантов пускаете? Есть свободный угол?
– Пришлых не пущу, – опять донесся бас, – а ты кто будешь?
– Я… я работаю историком, – запнувшись, ответил ему. – Приехал в отпуск, а негде остановиться.
Послышались шаги, скрипнула калитка…
«Ну, – думаю про себя, – попался! Не старика, а Илью Муромца перед собой увижу, судя по голосу».
Распахнулась калитка, а передо мной стоит старичок-боровичок. Маленький, небритый, но взгляд, скажу вам… словно огнем обжег, когда на меня посмотрел.
– Что-то не похож на историка, – с подозрением сказал он и
– Дедуля, я же только институт окончил, – начал объяснять старичку. – Первый отпуск заработал. Хотел ваши края посмотреть да о старых временах написать.
– А что тебя на былое потянуло? – не унимался старик.
– Хочу узнать, как тут люди жили, чем занимались, какие песни пели, обряды, – стал ему перечислять. – Жаль, негде остановиться. Хожу, ищу, кто на две недельки пустит, а я бы уплатил…
– Ишь, богатей выискался, – съехидничал старичок. – Раньше-то студенты бедными были, не то, что нынче. Ну, ладно, так и быть, проходи…
Он распахнул калитку, я вошел во двор, где бегала огромная собака, и остановился.
– Иди-иди, не боись, не тронет, – подтолкнул кулаком старик. – Шельма, на место! Обувку оботри, сними и в горницу проходи.
Я вошел в небольшую комнату, где стояла старенькая кровать, такой же диван, стол и две – три колченогих табуретки да с десяток фотографий висело в простенках между маленькими подслеповатыми оконцами и сильно пахло самосадом.
– Не стой как столб, – громыхнуло позади меня. – Сидай к столу. Баул-то положи, не украдут. Хех, так чего красть-то – дыра в кармане и вша на аркане. Хех!
– А где ваша супруга? – спросил у него.
– Э-э-э, малой! Почитай, лет двадцать, как бобылем живу. Щас, погодь чуток, на стол приготовлю и погуторим. Как тебя кличут, малый?
– Павлом, – ответил старику, присаживаясь к столу, – а Вас?
– Пашка, значит, а меня – дедом Петрухой. Сейчас за знакомство опрокинем по лампадочке. Сам делал. Вкусная! – причмокнул старик и засеменил к печке, откуда достал чугунок, положил в тарелку картошку в мундире. Юркнул в подпол, чем-то стал греметь…
– Пал Матвеич, – перебил Саша учителя, – что дальше-то было? Узнали о Вороне?
– Что? – посмотрел учитель отсутствующим взглядом на ребят, словно находился где-то в далеком прошлом, – а-а-а, извините, мальчики. Былое вспомнилось. Да, узнал я от деда Петра, но смог его разговорить лишь к концу отпуска. По его словам выходило, что банда, где главарем был Ворон, объявилась в тех местах перед революцией. Грабили лавочников, магазины и уходили, оставляя листок, где был нарисован ворон. Сколько гонялись, устраивали засады, но банда исчезала в подземелье, обходя все преграды. Слух прошел, что ими кто-то еще руководил, давал сведения, когда и кого грабить и куда уходить от погони. Последним их делом было нападение на почтовую карету, где под усиленной охраной везли золотые слитки. Небольшую часть смогли отбить и заметили, что помощь стражникам идет, банда развернулась и, отстреливаясь, поскакала от погони. И после этого они пропали, как сквозь землю провалились. Всю полицию подняли, искали их, но бесполезно. Сунулись в подземные ходы, но найди-ка там. В них можно целую армию спрятать. А потом случилась странная история. Буквально, за два – три дня до революции, вспыхнуло полицейское управление. Думали, снова банда объявилась, но нет, ошиблись. Кинулись разбирать развалины и увидели, что исчез весь архив с документами. Решили, что сгорел. А вскоре услышали монахи
Разные слухи ходили по селам, будто сюда приезжали неизвестные люди, все ход искали, но не нашли. Вот и я столько лет потратил на поиски архива, который много открыл бы тайн и событий, что происходили в том крае да бесполезно, а хотелось бы найти, хотелось, но жизнь слишком коротка и силы не те, что раньше были. Все быльем поросло и превратилось в обычную легенду о кладе золотом и архиве ненайденном. И все же чувствую, что они существуют. Так-то, ребята. Ох, время-то позднее! Пора вам домой. Все, идите, идите… Родители станут волноваться. И передавайте привет своему деду. Он молодец!
– Ладно, передадим, – сказали ребята, и торопливо вышли из класса.
Глава 4
– Мам, зачем ты пойдешь нас провожать? – спросил Саша, застегивая туго набитый рюкзак. – Сами доберемся, не маленькие. Дорогу до автовокзала знаем. Да, пацан? – повернулся к брату.
– Опять – пацан! – всплеснула руками мать. – Когда же вы отучитесь от этих слов? Ничего, дядя Коля возьмется за ваше воспитание. Кремень – мужик!
– Во, а сама-то как говоришь? – подколол ее Слава. – Мужик! Где слова такие находишь? Мужчина, так нужно говорить.
– Я те как дам тряпкой! – замахнулась мать. – Меня вздумал учить. Все расскажу дяде Коле, когда приеду вас навестить. Ну, ладно, сынки. Присядем на дорожку – и в путь.
Они сели на диван, зная, что с матерью спорить бесполезно, и молчали, пока она не поднялась.
– Все, можно отправляться, – сказала мать, украдкой вытерев выступившие слезы. – Легкой дороги вам, сынки!
– Мам, что у тебя глаза на мокром месте? – спросил Саша. – Словно мы за тридевять земель уезжаем. Перестань…
– Скучать без вас стану, – ответила она, приподнявшись на цыпочки и обнимая сыновей. – Вон, какие здоровые вымахали, а были-то, чуть больше ладошки…
– Мам, – они вскинули на плечи рюкзаки, – перестань. Мы побежали. Надо еще за графиненком заскочить. Все, пока…
– Эть, неугомонные! Графиненок… Имя же у него есть! Ну, бегите, бегите, – сказала она и незаметно перекрестила их вслед.
– Серёжка, выходи! – крикнул Славик, торопясь вниз по лестнице. – Ждать, не станем.
– Сейчас, пацаны, иду! – раздался голос и донеслись быстрые шаги. – Эх, мамка нагрузила гостинцев! Словно дядя Коля с голоду помирает. Ха!
– Ага, и у нас полные рюкзаки, – засмеялись ребята, выскочив из подъезда. – Можно неделю припеваючи жить. Слышь, и правда, давай опять в монастырь рванем? Появимся потом через несколько дней, что скажете?
– Не получится, – шмыгнул носом Сергей. – Мои отправили телеграмму. Нас будут встречать.
– Ух, жалко! – вздохнул Славик. – Что же я не пошел с вами к Пал Матвеичу? Да, кстати, Санек, ты приготовил веревки?
– Да, еле успел положить, пока мамка отвлеклась, – сказал Саша, шагая по тротуару. – Сережка, ты взял?