Тайны портового города
Шрифт:
— Отличный план, Тобинг, — отозвался Карн. — Я дам вам карту местности, чтобы вы сразу от поместья шли к нам на помощь, а граф вывезет детей.
Ведьмак на службе Императора кивнул, соглашаясь.
— Отлично, — отозвался дель Наварра, — теперь по пунктам…
Они начали согласовывать время и расписывать место каждого в этом действии. Пришедшая Рийна прислушивалась и варила свое зелье. Тобинг обсуждал с графом схему их «похищения детей».
Спустя несколько наров Богдан сыграл тупого вояку, Рийна оказалась штурмующей единицей, пан Казик со своим секретарем уложены спать под дерево, а в карете отправился
Ведьмак Тобинг
Он еще на галере понял, что не сможет противостоять Черному волшебнику. Он пересматривал известные схемы, свои гримуары и даже книги, которые у него были от учителя. Но не мог найти связи, кроме той, которую уже сообщили маги от вестника из Каралата. Поэтому готовился к смерти, не только своей. Он готовился захватить с собой и того ведьмака, который переступил черту. И, да помогут Тобингу леи, он как раз и знал, и безусловно верил в то, что леи покарают отступников, пережить это поручение Ковена.
Ведьма ему не понравилась сразу. Только не сразу Тобинг понял почему. Дело было в его гордости или даже гордыне. Какая-то болотная самоучка была и сильнее, и мудрее него. Она первая докопалась в чем там дело. При этом она была храбрее и готова вступить в противостояние. Она — да, а он — точно нет. Он боялся и даже знал, что проиграет. Но проигрывать было нельзя. Он мог только взять врага с собой! Во имя Ковена и Империи! Поэтому, когда граф Сарагосса заговорил, Тобинг решил, что отправится за детьми. Нет-нет, он собирался потом прийти на помощь, но только если они итак уже выиграют сражение. Если нет, то нет. Жить Тобингу хотелось больше, чем быть героем.
Герои все, в конце концов, плохо заканчивают. И уж точно не умирают богатыми и от старости. Тобинг хотел быть богатым при жизни и умереть от старости, чтобы успеть этой самой жизнью насладиться. Пусть там ведьма рискует, у нее может и получится, а он на это не подписывался.
Хотя именно он и подписывался. Он обязан был служить Короне. Он подписал контракт, обязался помогать и содействовать, рисковать и быть верным. Ну так он это вроде как и делает. Просто вот этот вот Черный вне его компетенции. Получится у ведьмы? Так сливочки и Тобинг снимет!
Они с графом отправились в его поместье практически сразу же. Массимо и Карн лишь вдели ему в ухо кристалл в виде серьги и наказали ни при каких обстоятельствах не снимать. Мол, если будет опасность грозить, то мы узнаем и часть отряда будет перекинута к тебе на помощь. Что сам камешек невнятно белесого цвета, что его серебряная застежка ощущались совершенно инертными, лишь чуть покалывало, указывая, что какое-то там магическое вмешательство было. Но, скорее, ювелир был не из простых. Уж слишком дорогое и красивое украшение.
Раньше ничем таким отряд с ним не делился. Ведьмак же видел, что парни такие носили! Почитал за знак принадлежности к высшей касте разведчиков-магов. Поэтому Тобинг был горд, что его, наконец, начали признавать. Он не знал, что это не признание отрядом его качеств, не принятие в свои ряды, а как раз наоборот — ему не доверяли. Поэтому на нем висел кристалл связи, дешевый и гипсовый. Односторонний. Его слышали, а он их слышать не мог.
Тобинг, может и мог бы догадаться, потому что маги отряда не скрываясь
Голодные времена он итак знал. Помнил отлично, как пахать надо от зари до зари, чтобы хоть есть было что. Маленьким совсем был, так в избе за братьями-сестрами смотрел, дрова таскал хоть по полешку, сколько унесет. Все польза от него. И все так. В деревнях на окраинах Герцогств так и жили. А уж в Роверне в предгорьях совсем туго приходилось. Земля каменистая, родит плохо, вот и маются крестьяне. Кто поумнее, те коз или овец держат. И с чего отец решил золотое зерно растить? Услышал где-то, что на востоке за Чангаром такие же горы и там оно растет, а сюда его продают за большие деньги. Съездил туда по молодости. Посмотрел, и правду, такие же предгорья, так и закупил семян и привез. И они даже дожили и всходы дали. И первые годы-то хорошо было, и мамка замуж за него пошла. Да только зима была плохая, а отец как раз проигрался. Отдал все, что в крайнем случае на новую посадку было в счет проигрыша, а корни возьми и не прорасти. Сажать стало нечего… *
*зерновую культуру, похожую на рис, в этом мире называют «золотым зерном», но! Автор в курсе где и как растет рис. Здесь это многолетнее зерновое.
С тех пор ни золотого зерна, ни коз, ничего… Нанимался батька в батраки, мать пахала и рожала, рожала и пахала… А потом в Тобинге дар прорезался вдруг. И Нареш его забрал. Случайно был в этих местах, да заприметил его. Не мальчишку уже, мужика уж почти. Увидел дар и забрал. И учил, и привез в столицу, и пообтесал… Учеником называл.
Но была, была в Нареше какая-то снисходительность к Тобингу. Так-то и не Тобингом его вовсе звали, а Толякой. Толяка да Толяка в селе окликали. Отец, когда в подпитии был, тот и вовсе Топляком обзывал. Это уж Нареш ему сказал: придумай, мол, имя себе красивое, пусть так и зовут, ты, мол, хорошим ведьмаком будешь…
Да где тот Нареш. Врал он все. Сам-то вроде служил Империи, а от Ковена бегал. Значит, была червоточина в Нареше. Ковен-то он правду зрит, маги привечают, да не всех выделяют, а токмо тех, кто за правду, да за Империю. Правильно тогда Тобинг сообщил кому следует про изыскания учителя… Теперь вот Тобинг — главный ведьмак Империи.
Мысли эти, впрочем, недолго посещали его, пока катились они в карете с графом Сарагосса. На козлах сидел один из людей графа. Просто человек из слуг. У них с собой было пару кувшинчиков горячительного и корзина выпечки, которую им собрала в дорогу Рийна.
«Ведьмачка, а обращение понимает, — подумал пьяненький Тобинг где-то в середине разговора с графом. — В жены надо взять. Кровь ведьмачья крепче будет. И ублюдка ее в семью возьму, пусть его! Еще и благодарна будет, кому она нужна с выродком не пойми от кого. Зельевар Ковену уж точно пригодится!»