Тайны правителей Вастенхолда
Шрифт:
— Меня еще никто не приглашал, — призналась Клаудия.
— В таком случае, мне повезло, потому что я не хочу больше никого приглашать, — просиял ее собеседник.
— А как же приличия? Не больше двух танцев, дабы не скомпрометировать репутацию девушки, — прошептала пансионерка, прекрасно помня, что на подобные мероприятия все это не распространяется.
— Не думаю, что нам это чем-то грозит, — покосившись в сторону родителей и леди Карфор, решил Пабло. — Судя по их лицам, все решено за нас. Единственное, что нам с вами останется — отсрочить срок свадьбы до вашего окончания пансиона. А за это время многое может измениться.
Клаудия только кивнула. Заметив одного из слуг, она жестом подозвала его и взяла с подноса стакан сока.
— Я бы не отказалась от чего покрепче, но сомневаюсь, что это будет хорошей идеей, — ответила
От комментариев молодой человек воздержался. Судя по тому, как его родители что-то довольно обсуждали с хозяйкой дома, речь шла явно не об украшениях или новых поставщиках. С таким видом или заключают выгодные сделки, но тогда это должны были обсуждать мужчины в кабинете, или, что больше похоже на правду, сватают детей. Молодой юнкер радовался одному — выбор его родителей совпадал с его. Девица Штерн, как обращался к ней наставник в пансионе, ему нравилась. И не за милую внешность или умение танцевать, а за ее ум, рассудительность и легкий нрав. Судя по всему, родителей устроило ее происхождение. Или тот факт, что они сосватали сироту с влиятельными попечителями. Явно леди Карфор знала куда больше о состоянии девушки, нежели она сама могла рассказать. Девушек вообще редко посвящают в финансовые вопросы.
Подали чай. Леди Ванесса заняла свое место возле чайника.
— Думаю, нам стоит присоединиться к остальным, — заметила Клаудия, и последовала с балкона в гостиную.
На другом конце зала тоже шло обсуждение. Прибывшие с детьми дамы пристально рассматривали неожиданно сложившуюся пару. Старые сплетницы тихонько переговаривались, прикидывая, насколько воспитанница леди Карфор подходит по положению юному лорду Норту. Одни считали, что девушка явно недостаточно знатна и не ровня будущему наследнику, вторые полагали, что напротив, юная леди Штерн куда выше по положению, чем пытаются представить.
— Отродясь в Вастенхолде не было ни одной аристократической семьи с таким именем, — уверяла всех пожилая графиня Витке, считавшаяся в этих вопросах признанным авторитетом. — Сколько живу, а таких не упомню. Шафлины были, из мелкопоместных, да только последний из их рода лет двадцать, как помер. Шлютеры были, вроде как до сих пор где-то обретаются. Шосеки вполне себе живут и здравствуют, при дворе бывают только по приглашению, занимаются своим поместьем. Шверны, эти из дворца не вылезают, но там больше девицы активные. В свите ее величества аж трое, да еще две младших при ее высочестве. А Штернов не было, разве лет с триста назад род прервался. А раз появилась девица с таким именем, не все с ней просто будет, уж поверьте мне. И я бы на вашем месте своих сыновей от нее подальше держала.
Проходившая мимо леди Карфор неожиданно повернулась и подошла к говорившей.
— Разумеется, вы, леди, признанный авторитет по вопросам родовой аристократии во всех соседних землях, — заметила она, — но есть вопросы, в которые вам лучше не лезть. И биография моей воспитанницы — один из них. Думаю, всем должно быть достаточно того, что судьбой девушки занимаюсь я. А мой род легко прослеживается по всем книгам вплоть до короля Арчибальда Домовитого, правившего семь столетий назад.
Тишину, воцарившуюся после этих слов, можно было резать ножом. Одни с удивлением смотрели на хозяйку дома, ведь до того мало кто осмеливался спорить с леди Витке. Другие начали искать взглядами Клаудию, словно по ней можно было прочитать, что именно не удалось разглядеть великому знатоку. Девушка, заметив, что к ней приковано внимание, слегка смутилась, но быстро взяла себя в руки. Хотелось напомнить всезнающей старухе, что содержание дворянских книг Вастнехолда не в последнюю очередь зависит от воли правителя. И если король Митарис решит, то уже через месяц содержание фолианта будет обновлено на половину, если не больше, исчезнут старые, много веков существовавшие фамилии, появятся новые, никому до этого дня не известные, но с которыми придется считаться всем. Но она предпочла промолчать. Увы, полностью отмолчаться ей не позволили.
— Клаудия, милая, — позвала ее леди Карфор, — у нас тут возник небольшой спор, как раз касаемо твоей родины. Напомни, пожалуйста, кто сегодня наследует лорду Хайдриху. Леди Витке считает, что это Штефан.
—
— Вот видите, Аманда, — еще одна женщина в возрасте посмотрела на главную спорщицу, — то, что написано в родовых книгах, не всегда оказывается правдой. Особенно, если это Вастенхолд. Там люди радуются, если у них титул отобрали или просто дворянства лишили, — озвучила мысли принцессы та, — а могут и головы вместе с титулом.
— Я бы даже сказала, что именно сейчас в Вастенхолде велик риск, что ряд семей могут в лучшем случае лишиться титула, и книга пэров будет в очередной раз переписана почти полностью, — Клаудия мило улыбнулась, слегка присела, намекнув на поклон, и поспешила удалиться до того, как начнутся ненужные расспросы.
— То, что вы задумали, бесчеловечно! — кричала Марлене на мужа и дочь. Даниель благополучно спрятался за шторами, делая вид, что его в библиотеке никогда не было. — Прибегать к таким варварским методам, чтобы доказать невиновность человека, унизительно! Ты обязан немедленно все отменить! Да любая уважающая себя аристократка после такого руки на себя наложит!
Палец с аккуратным маникюром уперся в грудь короля.
— Унизительно для кого? — нахмурился венценосный супруг. Голос его звучал тихо, но Беатрис прекрасно знала эти нотки. Именно таким голосом отец отдавал приказы об аресте. — Унизительно для девчонки из народа, обычной горожанки, которая помчалась за мужчиной через полстраны, не думая о последствиях для себя и своей семьи, или для молодого лорда, который только и мечтает стать королем? Или ты думаешь, что Райнер оставит тебя во дворце, если дорвется до власти? Да тебя отправят в лучшем случае в обитель матери Иоганны. Причем ее саму сошлют простой монахиней в горы, а на ее место назначат верную Хайдриху монахиню. Этого ты хочешь? Или спокойно доживать при Даниеле, который уже обещал в самом худшем случае оставить тебя в этом дворце со всем штатом слуг и придворных, а самому переехать в новый? Ты бы так барону Хайдриху свое недовольство воспитанием его сына высказывала, или самому его щенку, когда он, не таясь, прется в комнаты твоей дочери, как мне сейчас.
— Ты хочешь сказать, что собрался женить лорда на девчонке из народа? Но ведь тогда он…
— Тогда он не сможет претендовать на власть, — улыбнулась Беатрис. — Чего мы и добиваемся. Не знаю, о чем думала Летиция, вероятно, что получит своего возлюбленного на тарелочке с голубой каемочкой, но ничего подобного у нее не выйдет.
Марлене покачала головой. Затея ей не нравилась. Но спорить не хотелось. Самой себе королева боялась признаться, что у нее не осталось сил. С самого начала войны с Северной империей в их семье все пошло не так. В результате почти все секреты, которые правители тщательнейшим образом скрывали, оказались вытащены на обозрение последнему крестьянину. Поэтому женщине оставалось махнуть рукой. Что толку поджимать губы, презрительно молчать или еще каким образом показывать свое недовольство. Все равно события идут по-своему. Никто не думал, что барон Бенедикт решит устроить этот заговор. Еще меньшее количество людей могло предположить, что его средний сын решит использовать ситуацию в своих интересах, и попытается заполучить власть в свои руки. О подобном какой-то год назад никто и помыслить не мог, не ужасаясь. Но вот уже близится новая зима, а королевская семья стала предметом обсуждений во всех домах от дворцов знати до бедняцких лачуг.
— Делайте, что хотите, — выдохнула Марлене. — Только чтобы я больше не слышала имени этого лордишки. И чтобы духу его не было во дворце.
Пристальный взгляд уперся в Беатрис. Принцесса не выдержала и опустила глаза. Да, отчасти она сама виновата, что позволила событиям зайти так далеко, но кто бы мог подумать, что у ее старого товарища по играм могут возникнуть подобные мысли. Как всегда, когда она нервничала, начали леденеть пальцы. Девушка попыталась растереть их, но ничего не помогало. Обычно она использовала вино или горячий отвар, но сейчас чашки, о которую можно погреть руки, рядом не было.