Тайны русских волхвов. Чудеса и загадки языческой Руси

Асов Александр Игоревич

Затем, встретив туманного Ярилу-Солнце, мы отправились к главному храму сего города – Кумари Амман («Девственница Мать», так и слышится русское – «Кумушка Маманя»), к коему и потянулись после омовения тысячи паломников. Полагаю, все они приехали за чудом, а сим, судя по их множеству, и является девственность…

Утро на мысе Каморин в Каньякумари

Впрочем,

щучу; в сем храме, говорят, есть чудесные камни сваямбху, в кои обратились подношения Шивы богине Каньякумари… Они исполняют желания!

Статуя тамильского поэта Тируваллувара

Хм!.. Самоцветные камни Сивы? Их знает и славянская мифология! У Сивого Мориана (тени Велеса) был и сам Черный камень Марабель, и самоцветы, обретшие его силу и власть.

А вот очередь в храм… К верующим тянут руки нищие и уроды, зараженные всеми мыслимыми болезнями. Включая, – по-видимому, – и проказу, тела некоторых полусъедены болезнью… Иные представляют собой куски мяса на костях и тряпья, из коих высовываются за подаянием уже не руки, а ноги… и неизвестно откуда. Чудеса местные им мало помогают…

Нда… Ведь Марабель, камень власти, иллюзии, – он не лечит, скорее приближает смерть…

Очередь скрывается за горизонтом, и чтоб ее простоять, нужно чудо… Ну и Шива с ним, с сим храмом и его странными чудесами, да и как бы тут чего не подхватить в толпе…

И мы отправились в город, по пути заходя в храмы поменьше, куда не было очередей. Таких храмов тут очень много, на каждом углу.

После пробились на судно, свозившее нас на островки с грандиозными мемориалами Вивекананды и тамильского поэта III века Тируваллувара.

Пламенному проповеднику Вивекананде, произведшему впечатление на Западе, тут выстроили мемориал почитающие его американцы. Было это полвека назад. Причем на том самом острове, где по преданию и молилась Канья, и даже оставила там свой след.

Статуя Вивекананды

Индусы не возражали, даже были польщены.

Сами же индусы рядом почтили древнего тамильского Бояна грандиозным памятником (40 метров в высоту!). И было это совсем недавно, в 2000 году, точно на Миллениум.

Погуляв по краю света, затем мы отправились в штат Тамил Наду, в прежнюю столицу тамилов – Мадурай.

Мадурай – город с храмом, откуда в мир вернулись Веды

Итак, продолжим… По дороге в Мадурай меня одолели разные мысли о делах современных…

Вот невеликий штат – Тамил-Наду. Но народу в нем – как в половине нашей страны. Здесь все иначе, чем в Гоа и даже в соседней Керале.

В отличие от идиллически-патриархального Гоа и туристическо-аюрведической Кералы (как они нам представились), Тамил Наду – штат промышленный.

В нем живет двадцатая часть населения Индии, но притом сосредоточена половина ее промышленности. И это очень заметно.

Бесконечный поток машин, фур, днем и ночью, нескончаемые пробки в городах…

И что-то уж больно пусто меж городами, можно ехать часами по пустырям, заброшенным полям, точно как у нас – но у нас-то и население разбросано по четверти земного шара, а не по такому клочку земли…

Ясно, что здесь, как и у нас, многие переехали в города из сельской округи. По статистике в полутора-миллионном Мадурае за последние 10 лет население увеличилось на полмиллиона. А ведь это, хоть и старая столица, но ныне всего лишь третий по численности город штата (современная столица – Ченнай, он же бывший британский порт Мадрас).

Все это – результат промышленной революции. Крестьяне перестали быть нужны в сельском хозяйстве, где один комбайн заменил сразу целое село, а один текстильный завод, с сотней-другой работниц, заменил труд миллионов женщин с прялками по всей Индии. Да и земли их раскупили за копейки…

Хорошо? Да нет – плохо, очень плохо – для людей, лишившихся всего. Они, может, и жили ранее в каменном веке натуральным хозяйством без денег и электричества, но в гармонии с природой, древними богами, и были счастливы.

Мадурай. По дороге к храму Шивы и Минакши

А теперь они пополнили городские трущобы со слабой надеждой где-то заработать копейку – за бесплатно ведь чудеса промышленной революции никому не даются. Их судьба теперь подобна судьбе наших лошадей, коих после изобретения автомобилей в Европе стало почти в 100 раз меньше…

Сии промышленные чудеса служат сносному житью лишь рабочих, а где взять столько рабочих мест? А если и найти, как это сделали китайцы, – тогда… что они в таком количестве делать будут? Чем, какими отходами, потом завалят планету?

Эти чудеса промышленной революции по идее служат безумному обогащению единиц, кои владеют сими заводами. Но главное, сии чудеса плодят и плодят чудовищную городскую нищету, которая куда как страшнее жизни в джунглях любых дикарей, лишенных даже набедренных повязок…

Трущобы Мадурая производят удручающее впечатление. А люди… Неулыбающиеся лица, как у нас в метро. Все спешат по разбитым улицам, где неделями не выносят мусор, все озабочены, плохо одеты…

И, кстати, на улицах Мадурая заметно меньше женщин и детей. Оглянешься – кругом одни суровые мужчины. Женщины же сидят по домам с детьми, иногда выходя за продуктами. Ни одной не видел верхом на мотоцикле – в отличие от Гоа, где нередко привлекает взор экзотический вид женщин на мотоциклах в развевающихся сари… Не увидел здесь и стаек улыбающихся школьников, столь обычных для Гоа… Впрочем – только в городе. Учатся ли дети в сих трущобах?

Тамилы – суровы и воинственны, они – националисты, всегда восставали против любых захватчиков, даже против засилия хинду в недавнее время. «Тигры освобождения Тамил-илам» не дают покоя и соседнему Цейлону, куда отряды тамилов – уже сами как захватчики – переселились в средние века.

Однако именно этот их воинственный характер не позволил здесь в прошлом утвердиться исламу, они и сами оказались не менее суровы и фанатичны, чем последователи пророка. Приверженность старым традициям также привела к тому, что не смог здесь утвердиться в прошлом и джайнизм, и буддизм. Потому-то именно эта малая часть Индии и сохранила неразрывную цепь древней ведической традиции.