Тайны русских волхвов. Чудеса и загадки языческой Руси
Шрифт:
Православный календарь почитает всего пять раннехристианских мучениц с именем Анастасия, и причем только по именам – о них самих мало что известно. День одной из них, Анастасии Узорешительницы, приходится на 22 декабря, то есть на день зимнего солнцестояния – день, когда солнце «поворачивается к свету», то есть как бы воскресает.
И неслучайно в русской истории символика воскресения всегда сопутствовала имени Анастасии. И в скитах «анастасиевцев» свято верили, что Настасья Карповна, казненная в 1734 году в Санкт-Петербурге на Сытном рынке, затем воскресла в духе.
Можно вспомнить также, что из всей
А теперь обратимся к старым документам, по коим, как по вехам, можно восстановить историю общины «анастасиевцев».
Одно из первых упоминаний о них можно найти еще в «Стоглаве» 1551 года. Тогда войною на последователей Анастасии пошел сам царь Иван Васильевич Грозный. Он обратился со следующим вопросом к собору:
«Да по погостам и по селам ходят… мужики и жонки, и девки и старые бабы, нагия и босыя, волосы отрастив и распустя, трясутся и убиваются, и сказывают, что им являются святые Пятница и Настасья, и велят им, чтобы они заповедали христианам каноны завечати…»
Далее говорится об их пророках, о почитании среды и пятницы, отрицании почитания книг Св. Писания и т. п. И на вопрос: «Что тем нагим и босым, и лживым пророкам путь, чтобы миру не соблазняли?» Собор ответил, чтобы таких прелестников не слушали и от себя отгоняли.
А уже в следующем столетии за те же деяния по принятому Уложению 1641 года полагался костер.
В общинах как ведославных, так и христианских верили, что Анастасия может воскреснуть, возродиться в «пробудившемся», «вновь родившемся» члене общины. И потому Анастасий могло быть несколько.
Так и было в начале XVIII столетия. Не обо всех Анастасиях сохранились сведения. Только о тех, что попали в поле зрения «розыска», т. е. карательных органов: «приказа», «тайной канцелярии». Таковой, к примеру, была московская «богиня» Настасья Зима, носившая прямо ведические имя и родовую фамилию.
Согласно сохранившимся документам «розыска», еретичность ее учения состояла в том, что церковь не признавалась посредником между Богом и человеком. Отвергалось причастие вином, а также последователям Анастасии полагалось «креста на себе не носить, икон не почитать», ибо они суть «человеческое рукоделие», молиться только «духом и истиною» (как тут не вспомнить отрицание «человеческих рукоделий», и не только религиозных символов, но даже детских игрушек, современной сибирской Анастасией).
«Духовный корабль» Настасьи Зимы был открыт в 1717 году. Все члены общины содержались затем в заточении до 1721 года, а потом были разосланы в заключение по окраинным монастырям, и многие на Соловки. Там они все сгинули без следа. Знаем доподлинно только об одном ее сподвижнике? Фоме Иванове, который был посажен в Чудов монастырь? И был в оном сожжен на костре (именно так!), согласно действовавшему тогда Уложению 1641 года, – за богохульство, выразившееся в том, что он посек икону митрополита Алексея.
Более известной в те же годы в Москве была старица Ивановского монастыря Анастасия (до «обретения духа» она именовалась Агафьей Карповной). Явилась она в общине «божьих людей» и почиталась затем всеми «духовными кораблями» Российской империи.
Рассказ
Мельников-Печерский рассказывает, что основателем общины за сто лет до того был крестьянин Юрьевецкого уезда Костромской губернии Данила Филиппович. Он жил сразу после раскола, т. е. в XVII столетии, и был объявлен своими учениками, а потом и почти всеми «божьими людьми», – «живым богом». На Данилу, по рассказу Мельникова-Печерского, сходил Дух Святой, явившийся в огненной колеснице в славе своей. По преданию, Данила проповедовал, творил чудеса, возносился в небеса с горы Городины близ города Стародуба на Клязьме. Потому его называли также «стародубским мессией».
Также «по наставлению Духа Святого Данила утопил книжное писание». Во время споров о том, по старым или по новым книгам можно спастись, Данила говорил, что ни те, ни другие никуда не годятся, и что для спасения души необходима одна – «Книга Золотая, Книга Животная, Книга Голубиная, Сам сударь Дух Святой».
Жил Данила Филиппович как «верховный гость», потом в деревне Старой, что под Костромою. Из-за того Кострома именовалась в общинах Горний Русалим, или Кострома – верховная сторона.
Данила Филиппович затем «дал божество» христу-мессии Ивану Тимофеевичу Суслову, родившемуся чудом от богородицы Арины Нестеровны, когда той было 100 лет. Когда Данила Филиппович делал Ивана «живым богом», он, как писал Мельников-Печерский, «три дня кряду, при свидетелях, возносил Ивана Тимофеевича с собою на небеса».
У сего нового «мессии» была и жена «богородица Мать Сыра Земля», родом из села Ландех Гороховецкого уезда. И кроме «богородицы» было и 12 апостолов.
Кстати, один человек той веры и традиции – мой учитель в школе живописи – дожил в Гороховце и до наших дней. О нем я рассказал в первом своем опубликованном в 1990 году рассказе: «Ярдань» (см. приложение).
В этом рассказе уже есть и велесовы образы небесных коров, и борьба с черным человеком, за коим виден Денница. И там же образ распятого Русского Христа (Буса). И сам этот рассказ я подписал: Александр Бусов. Легенды этой общины дошли до меня, когда я работал в краеведческом музее в сем городе.
Касаются они, например, самого древнего названия города. Согласно их толкованию Гороховец означает Гора-Могила («ховец» – по-старорусски могила). Самая высокая Гребенская (Гробенская) гора сего города заключает в себе «гроб бога», из коего тот воскресает по весне. Речь, конечно, идет прежде всего о Яриле (из «Песен Алконоста»), но также и о Снегурочке (из «Песен Гамаюна»).
В недрах сей горы и ныне есть тайный подземный ход, ведущий из Никольского монастыря за реку в Знаменский монастырь. И в этом подземелье, по местному преданию, будто бы хранится «библиотека Ивана Грозного».
Ныне эти легенды включены мною в последние главы романа «Волшебник из Асграда». Они, конечно, много древнее, чем сама эта община, и много древнее времен Ивана Грозного.
Вернемся снова в XVII век. Согласно преданию общины, к сему «новому мессии» Ивану Тимофеевичу стали стекаться толпы народа. И он им являлся с нимбом, вокруг его головы витали «некие малые лица красные по подобию птиц», как пишет о том П.И. Мельников-Печерский.