Тайны старого озера
Шрифт:
И точно не таким способом.
«Но ты причинила, – шепчет жестокий внутренний голос. – Ты поступила так не только в теории, но и на практике. И ты бы сделала это снова».
Правду все равно узнают. Кто-нибудь вычислит меня.
Я моргаю, и слеза падает на клавиатуру ноутбука.
Беда в том, что я сама не понимаю, о чем плачу.
О девочке, чью жизнь я оборвала?
Или о себе?
Ведь теперь я уверена, что моя жизнь тоже окончена.
6
Мне
Дергаю длинные стебли водорослей, которые обвиваются вокруг моих лодыжек и запястий, но это бесполезно. Стоит только двинуться, и они затягиваются все туже. Выпускаю из ноздрей пузырьки, и те медленно поднимаются на светящуюся над головой поверхность. Легкие уже горят.
Мне нужно выбраться отсюда.
Я должна освободиться.
В попытке выпутаться из водорослей усиливаю сопротивление и именно тогда обнаруживаю, что здесь не только растения.
Есть и другие фигуры, как и я, пойманные в силки.
Сначала мне кажется, что это куклы. Или манекены.
Затем одна из них оборачивается, и я вижу широко открытые, словно в едва сдерживаемом крике, глаза и рот.
Рэйчел.
Я тоже кричу, отчего мир взрывается пузырьками. И когда последние капли кислорода покидают легкие, я чувствую, как водоросли тянут меня вниз.
На самую глубину озера.
Туда, где другие тела.
На самое дно, где спрятаны мои самые темные тайны.
7
Я просыпаюсь в холодном поту. На мгновение даже задумываюсь, вдруг Джессика оказалась права, и я действительно заболела. Однако спустя несколько минут мой пульс замедляется, и я вновь концентрируюсь на сне.
Я не больна. Просто до сих пор не оправилась после ночного кошмара.
Подумываю о том, чтобы сказаться больной и остаться дома. В любом случае я бы не так уж сильно солгала: меня тошнит от одной мысли идти в школу и притворяться, что все в порядке.
Скорее всего, родители Рэйчел уже в панике. Даже если им еще неизвестно о смерти дочери, они в курсе ее исчезновения. Новости такого рода разлетятся моментально. В школе поднимется волна сплетен и вопросов. Могу себе это представить: ученики рыдают и обнимаются в коридорах, потому что их одноклассница пропала, а учителя напуганы, полагая, что злодей на свободе. Кстати, они оказались бы правы, хоть убийца и не является таинственным незнакомцем, а ходит с ними по одним и тем же коридорам.
Хуже того, я уверена, что не обойдется без копов.
Нас начнут допрашивать.
Полиция захочет знать, кто видел Рэйчел последним. Или о тех, кто хотел причинить ей вред. Все укажут на меня и добавят, как я годами издевалась над ней.
Все вокруг скажут, что если
Эти рассуждения лишь усиливают желание остаться дома. С другой стороны, понимаю, что мое отсутствие будет выглядеть подозрительным. Если копы явятся задать пару вопросов и осознают, что я солгала о болезни, они могут подумать, что я лгу и о Рэйчел.
Нельзя так рисковать.
И пусть это последнее, чем хочется заниматься, но я вылезаю из постели и начинаю собираться. Однако даже после душа я чувствую себя как зомби, а по пути на завтрак едва не спотыкаюсь о ступеньки.
Джессика замечает мое состояние.
– Не спала? – интересуется она.
Рядом с тарелкой хлопьев сестра положила учебник. И это вовсе не потому, что она пытается выучить все в последнюю минуту, как обычно делаю я. Джессика просто хочет удостовериться, что все знает. Она всегда все знает. Судя по всему, о моих проблемах со сном тоже.
– Кошмары, – бормочу я, и мое объяснение звучит вполне правдоподобно. Ожидаю вопроса о содержании кошмаров, но сестра лишь хмыкает и возвращается к чтению.
Когда я направляюсь к буфету за миской, входит мама. Она работает дизайнером интерьеров, поэтому если не встречается с клиентом, то почти все время дома. Чаще всего мама игнорирует нас. Стараюсь избежать зрительного контакта, чтобы и в этот раз она не обратила на меня внимания. Но, видимо, лимит удачи на сегодня исчерпан.
– Ты выполнила домашнюю работу? – спрашивает мама.
Я останавливаюсь и мычу в замешательстве:
– Эм…
– Саманта Джин, – произносит она строгим тоном, который так пугал меня в детстве, – если я еще раз получу от учителя записку о том, что ты срываешь уроки, нас ждет серьезный разговор.
«Серьезный разговор» – это значит, что сначала на меня будут орать в течение нескольких часов, а потом до совершеннолетия посадят под домашний арест.
– Выполнила! – Я не лгу. По крайней мере, не совсем. Я выполнила всю домашнюю работу, просто сомневаюсь, насколько правильно. Голова была забита переживаниями о Рэйчел, и я не могла сосредоточиться.
Мама смотрит мне в глаза. Ее взгляд почти такой же строгий, как и тон.
– Если я узнаю, что ты лжешь… – предупреждает она.
– Не лгу, – говорю я, уставясь себе под ноги. Не хочу, чтобы она прочитала что-то по моему лицу. Не хочу, чтобы она интересовалась, почему я выгляжу так, словно вовсе не ложилась спать.
– Почему ты не можешь быть похожей на свою сестру? – со вздохом спрашивает она и проходит мимо, чтобы поцеловать Джессику в макушку.
Ну хотя бы Джессика не сидит с гордым видом из-за маминой похвалы, а скромно зарывается в свой учебник.