Тайны старого озера
Шрифт:
– Я жду от тебя проходной балл в этом семестре, – сообщает мама, подливая себе кофе. – Если не взяться за ум сейчас, ничего не добьешься в жизни. А я не желаю быть матерью неудачницы.
Ее слова ранят. Я крепко сжимаю пустую тарелку, но та на удивление не лопается у меня в руках. Мама покидает кухню.
– Она не это имела в виду, – шепчет Джессика. Обернувшись, вижу, как она с волнением уставилась на меня.
– Нет, – говорю я, стараясь не заплакать, – именно это.
– Я…
– Заткнись,
Слава богу, именно так она и поступает. И пусть завтрак – последнее, что меня сейчас волнует, я насыпаю себе немного хлопьев и сажусь за стол как можно дальше от сестры.
В соседней комнате работает телевизор. Это папа смотрит новости перед тем, как отправиться в офис. Стараясь не выглядеть заинтересованной, я прислушиваюсь к словам диктора. Однако он не упоминает о пропавших детях. Имя Рэйчел тоже не звучит. Поднявшись в спальню за вещами, я еще раз проверяю Интернет.
Ничего.
Почему об этом до сих пор не сообщили? Неужели ее тело так и не нашли? Почему родители не объявили об исчезновении Рэйчел?
Из-за полного отсутствия новостей я уже на пределе.
Если о том, что я натворила, уже известно, нет никакой необходимости объявлять об этом. Возможно, полиция уже на пути сюда.
Чтобы ни у кого не возникло вопросов, почему я вообще просматривала новости, удаляю историю браузера.
И уже на выходе из комнаты в голову приходит идея, от которой у меня по спине бегут мурашки.
Учитывая мою удачливость, мама может вспомнить о родительских обязанностях и во время одного из перерывов в работе прибраться в моей спальне. А на поиски безопасного места у меня нет времени. Тем не менее я подбегаю к куче грязной одежды и ковыряюсь в ней, чтобы убедиться, что должным образом спрятала улику. Просто хочу убедиться, что он все еще там. Вскоре натыкаюсь пальцами на блокнот.
Списываю все на разыгравшееся воображение или на протекшую бутылку с водой, но я все равно готова поклясться, что блокнот влажный на ощупь.
8
Всю дорогу до школы меня тошнит.
Не только от нервов. Нет, это уже далеко не просто волнение. Каждые несколько шагов я останавливаюсь и уговариваю себя не выглядеть настолько нелепой и испуганной. Такое ощущение, будто меня вот-вот вырвет, и это тоже надо прекращать. Я беспрестанно оглядываюсь по сторонам. Все время ожидаю, что патрульная машина с включенной мигалкой и ревущей сиреной проедет в сторону школы или вовсе остановится позади меня. А еще я всматриваюсь в лица учеников, которые идут со мной по улице. Прекрасно зная, что со мной не стоит связываться, они отводят взгляд, но не кажутся опечаленными. Никто не плачет и не смотрится напуганным больше обычного.
От этого факта мне становится еще хуже. Возможно,
Когда я добираюсь до школы, обстановка там такая же, как и всегда. Слоняющиеся у входа ученики переговариваются и даже смеются. Неужели они не знают об исчезновении Рэйчел? Не догадываются, что она может быть мертва? И прямо сейчас среди них разгуливает убийца.
(Но это был несчастный случай. Неудачное стечение обстоятельств.)
Я подхожу к большим двойным дверям, и никто не косится на меня. Никто не шепчет за моей спиной. Народ просто расступается с моего пути, как и всегда.
Все кажется совершенно нормальным, и это кажется совершенно неправильным. Стоит ли мне пихнуть кого-нибудь в сторону шкафчиков? Стоит ли выбить из чьих-то рук домашнее задание? Не хочется выглядеть подозрительно, но и привлекать лишнее внимание я не желаю.
Я выбираю одаривать пристальным взглядом любого, кто на меня посмотрит, чтобы заставить их отвести глаза или убежать.
Я злюсь, и от этого мое самообладание трещит по швам. Не могу отмахнуться от мыслей о том, в какие неприятности я попала.
Наверное, должны хотя бы развесить листовки о пропавшей девочке. Правда ведь?
К горлу резко подступает тошнота. Споткнувшись, я хватаюсь за дверь в попытке удержаться на ногах. Возможно, мне стоит вернуться домой. Это была плохая идея. Очень плохая. Даже если придется столкнуться с неизбежными вопросами и гневом моей матери, все лучше, чем это.
Я расколюсь. Я знаю это.
На меня кто-то натыкается. Оказывается, девчонка на класс младше.
– Прости! – пищит она и вздрагивает, стоит мне обратить к ней взгляд. Ожидает, когда начну орать, ведь раньше я именно так и поступала.
– Все в порядке, – выдавливаю я.
Девчонка хмурит брови, но никак не комментирует странности в моем поведении, просто поворачивается и поспешно уходит.
«Возьми себя в руки, Саманта. Ты должна быть грубой. Нельзя вызывать подозрения».
Я справлюсь.
У меня просто нет выбора.
Я прохожу по коридору, и, судя по всему, никого не волнует мое присутствие. Нет ни суматохи, ни паники, ни слез. Школьники проходят мимо и смеются точно так же, как это происходило и на улице. Нет копов, которые бы опрашивали учеников о том, когда и с кем те в последний раз видели Рэйчел. Ни репортеров, задающих вопросы учителям и учащимся, чтобы выяснить подробности ее истории.
Это просто обычный четверг.
Теперь, когда почти наступили выходные, народ выглядит более оживленным и громким. Все вокруг счастливы и совершенно не подозревают о монстре в своих рядах.