Тайны старого Петербурга
Шрифт:
Хорошо хоть, что бывший вообще не пьет – насмотрелся на собственного отца. Всегда можно рассчитывать, что он в состоянии сесть за руль. Хочет или не хочет – другой вопрос, но в любом случае трезв. И, к счастью, сегодня он был один.
Бороду Вася уже сбрил. Стрижку доверил мне. Когда мы осмотрели его с Анной Николаевной и Сережкой, то решили, что так художник выглядит гораздо презентабельнее и лет на десять моложе.
– Слушай, а ты ничего мужик, – сказала я. – Чего раньше-то ходил весь заросший?
Вася зарделся от удовольствия.
Он облачился в джинсы и велюровый свитер Ивана Петровича, я тоже была в джинсах
– Возьмите автоматы, – посоветовала Анна Николаевна. – Ведь неизвестно, с кем там встретитесь. Да и мне спокойнее будет.
Слышал бы кто эти милые соседские разговоры.
– Мама, ты нож взяла? – спросил Сережка.
Нож лежал у меня в кармане джинсов. Автомат мы взяли только один.
Мы также прихватили две небольшие спортивные сумки, куда бросили термос, две бутылки воды, бутерброды и яблоки. Неизвестно, сколько нам придется путешествовать. Автомат прекрасно вошел – хорошо, что короткоствольный. Сережка еще вспомнил про морской бинокль, в свое время подаренный дедушкой, и принес его нам. Мы с Васей отправились пешком к метро.
У Жени мы были минут через сорок. Бывший очень ругался, но к нашему приходу был готов отправиться в путешествие. Хорошо, что он не каждый день на работу встает с утра пораньше. Я вообще точно не знаю, когда он бывает в своей фирме. Наш телевизор стоял у него в разобранном состоянии. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы его собрать?
Женя спросил, куда ехать. Вася объяснил направление, а там, как он выразился, будет ориентироваться визуально. Проклиная все на свете, Женя тем не менее тронулся с места. Потом поинтересовался, что стало с молодцами, которых мы выбросили на помойку, но мы сказали, что об их судьбе ничего не знаем. Зачем посвящать посторонних во все дела жильцов нашей квартиры и рассказывать ему о схватках, в которых нам приходится участвовать? Толку от бывшего в разрешении наших проблем все равно никакого, только может в обморок грохнуться. Возись потом с ним.
На выезде из города нас остановил пост ГАИ для проверки документов. У меня внутри все сжалось. Но, с другой стороны, с какой стати они будут к нам в сумки заглядывать, тем более из одной термос торчит? Не дуло же автомата.
Гаишники интересовались в основном Жениными документами, попросили открыть «пятую дверь» его «девятки», сунули нос в салон, не нашли ничего для себя интересного и отпустили нас.
Отъехав немного, Женя заметил:
– А вот интересно, каково людям, которые оружие везут?
– Да вроде нормально, – пожал плечами сидящий на заднем сиденье Вася и обратился ко мне: – Тебе как, Марина?
– Они же по сумкам не лазят, как я понимаю?
Женя резко нажал на тормоз.
– Ты чего? – не поняли мы с Васей.
– У вас что-то есть? – почему-то шепотом спросил он.
– Автомат, пистолет и нож, – сообщила я как ни в чем не бывло. – Ну и морской бинокль. Это, правда, не оружие, но может пригодиться.
Женя опять орал долго и громко. Мы с Васей попытались убедить его в том, что мы – с точки зрения ментов – на гангстеров не похожи. Ну кто же может подумать, что у миловидной женщины в сумке с продуктами лежит автомат? И вообще, как заметил Вася, хотя работникам правоохранительных органов и предоставлено право досматривать транспортные средства, досмотр автомобиля не должен перерастать в досмотр личных вещей водителя и пассажиров,
– Чтобы я еще раз с вами связался… – повторял он.
– Может, еще спасибо нам скажешь, – заметил Вася. – А вдруг едем в логово? Как без оружия-то? С волками жить, Евгений, по-волчьи выть, милый друг.
– Типун тебе на язык, – сказала я.
Вася предложил оставить машину на подъезде к деревне, а дальше уже двигаться пешком по кромке леса. Мы спрятали машину в кустах и тут вспомнили, что не сообразили прихватить с собой фонарик. Хотя белые ночи еще не закончились, небо заволокли облака, и дополнительное освещение не помешало бы. К счастью, фонарик нашелся у Жени в «бардачке».
Мы шли гуськом вслед за Васей, указывавшим дорогу. Свет горел в каждом втором доме, но нам нужен был стоявший на противоположной стороне деревни, на отшибе, среди явно нежилых.
– Слушай, а чего мы поближе не подъехали? – шепотом спросил Женя.
Вася ответил, что необходимо соблюдать меры предосторожности. Он специально остановился поближе к жилой части деревни. Если придется спасаться бегством, так мимо жилых домов. Авось кто-то и пустит к себе или даже милицию вызовет. Правда, Вася не был уверен, что тут у кого-то есть телефон или что поблизости имеется отделение милиции.
Мы обошли всю деревню, держась в зарослях. Мы с Васей были вооружены, Женя шел с пустыми руками и что-то непрерывно бормотал себе под нос.
Наконец мы оказались в кустах прямо напротив интересующего нас дома, примерно на расстоянии ста пятидесяти метров от него. Очертания строения и соседних с ним вырисовывались в полутьме темными громадами. Вася осветил землю у нас под ногами и кусты вокруг – и мы одновременно заметили синий лоскуток с мелкими оранжевыми цветочками, зацепившийся за одну из веток.
– Ольга Николаевна, – прошептала я.
Ваучская сегодня с утра надела ситцевый костюм именно такой расцветки – сарафан с накидкой.
Мы внимательно осмотрели землю: похоже, что Ольга Николаевна провела некоторое время в засаде. Но что случилось потом?!
– Ладно, я схожу к дому, – предложил Вася, – а вы отсюда прикрывайте. Марина, нож дай на всякий пожарный.
Жене стало еще хуже, когда он увидел, как мы ловко управляемся с оружием. Я осталась с автоматом. Пистолет был у Васи.
Вася двинулся к дому. Я поднесла к глазам бинокль и очень пожалела, что он – не ночного видения. Я могла лишь разглядеть темные очертания Васиной сутуловатой фигуры.
Наконец он открыл дверь и вошел в дом. Я видела в окнах свет фонарика. Наконец Вася вышел и направился к нам. Неожиданно остановился и махнул рукой, подзывая нас. Мы вышли из укрытия и присоединились к нему.
– Ну что? – спросила я.
– Пошли, сама посмотришь. Ничего. И дом не заперт.
На сдаче бутылок, хранящихся на этой даче, наверное, можно было бы сделать целое состояние. На столе стояли грязные тарелки и чашки. Пыли было много, но на полу – множество следов. Всяких и разных.