Тайны старого Петербурга
Шрифт:
Анна Николаевна сказала, что молодой человек уже уехал, но оставил свои телефоны и просил меня с ним связаться, когда буду в состоянии. Сегодня утром, когда сестры Ваучские кормили его завтраком и поили кофе, он вкратце рассказал о том, что случилось ночью. Рассказал про взрыв, про то, как мы с Васей спасли его, про бегство моего бывшего, про приезд каких-то бандитов, убийство Васи, про то, как я расстреляла негодяев, и про гонку по пересеченной местности. Алик восторгался моим мужеством, но просил обязательно мне передать, чтобы я молчала о случившемся.
– Но Вася… – пролепетала я.
– Васе мы уже ничем не поможем, – вздохнула Анна Николаевна. – Этот Алик прав. Нужно было спасать себя.
– Но… – открыла рот я.
Мне популярно объяснили, что следует думать о сыне и о себе, – я еще молодая и мне жить и жить. А если те мерзавцы, что взорвали дом с живыми людьми и стреляли в идущего им навстречу безоружного Васю, прознают про то, что именно я была в той деревне ночью, видела их, пристрелила их товарищей, мне не поздоровится. Как может не поздоровиться и моему сыну, и соседям. Так что мне следовало забыть о случившемся, по крайней мере помалкивать.
И тут я вспомнила про Ивана Петровича. Где он и что с ним?
Ольга Николаевна зашла в нашу с Сережкой комнату с подносом и положила его мне на колени. «Дожили, Марина Сергеевна, – подумала я, – завтрак в постель подают». Только не совсем при тех обстоятельствах, при которых хотелось бы его таким образом получить.
Ольга Николаевна уселась на стул и рассказала о своих вчерашних похождениях.
Они с Иваном Петровичем, как заправские разведчики, для начала обошли деревню кругом, потом по нарисованному Васей плану вычислили дом. Мы прошедшей ночью правильно определили место, где находилась Ольга Николаевна: именно из тех кустов они с Иваном Петровичем наблюдали за домом.
Вначале в доме были трое парней. Минут через десять после того, как Иван Петрович и Ольга Николаевна заняли свой пост в кустах, к дому подъехала еще одна машина и из нее вышла вторая троица. Судя по разговору на повышенных тонах, ни те, ни другие не ожидали этой встречи, но знакомы были. Потом все стали названивать по сотовым телефонам. После чего двое парней куда-то уехали (из какой группировки, Ольга Николаевна сказать не могла) и вскоре вернулись, груженные авоськами, в которых что-то позвякивало.
Перед выездом в деревню Ольга Николаевна с Иваном Петровичем тщательно изучили сделанные Васей копии рисунков, переданных Валерию Павловичу, – «портреты» тех орлов, которые забрали у них с Андреем гробы. Вернувшись домой, младшая Ваучская еще раз с ними сверилась. Днем в доме находился один из тех, что заходили в мансарду за гробами, правда, из какой он троицы, Ольга Николаевна тоже сказать не могла, но ей показалось, что он из тех, что подъехали позже.
Старики задумались: что делать? Иван Петрович предложил сбегать в сельмаг, прикупить бутылочку какой-нибудь бормотухи и представиться местным алкашом (дядя Ваня эту роль мог сыграть великолепно), забежавшим в гости к художнику, с которым он на днях познакомился. Ольга Николаевна махнула рукой, разрешая соседу действовать на его усмотрение. Они решили, что Ольга Николаевна останется в кустах – наблюдать за развитием событий. Окончательное место встречи назначили на автобусной остановке, откуда ехать к железнодорожной станции.
Иван Петрович быстренько сбегал за бутылочкой и двинулся к нужному дому со стороны деревни, чтобы не вызывать ни у кого подозрений. Выглядел он достойно: поношенные штаны, рубаха расстегнута до середины груди, взъерошенные седые волосы, на ногах – войлочные домашние тапочки. Именно в них дядя Ваня отправился за город. Ноги у него давно болели, мог он носить далеко не всякую обувь.
Деда приняли в доме и долго оттуда не выпускали. Ольга
Я спросила, что за машина и сумела ли Ольга Николаевна запомнить номера. Она рассмотрела только цифры уехавшей, а марку, конечно, определить не смогла.
– Иностранная, – заявила Ольга Николаевна. – Точно не наша. Большая такая. Больше обычной. И расписана по бокам. Ну там, то ли цветочки, то ли еще что…
– Джип, – подал голос Сережка. – Баба Оля, давайте вечером к «Жар-птице» сходим? С другой стороны, где стоянка. Вы эту машину узнаете? Ну… или похожую?
– Узнаю, – кивнула Ольга Николаевна.
На том и порешили. Оставалось только определиться, к кому мы будем обращаться за помощью в поисках Ивана Петровича.
По-моему, ответ был однозначным: к Алику, хотя Ольга Николаевна его днем в доме не видела. Скорее всего он знает, где сейчас находится наш сосед. Или в состоянии это выяснить – по идее, это его приятели увезли дядю Ваню в неизвестном направлении. Все-таки мы прошедшей ночью такое пережили… Мы с Васей спасли Алика, а он меня вывез с поля боя… Обращаться к Валерию Павловичу не очень хотелось. Странный тип. Своих собственных охранников велел выбросить, а в чужих так просто стреляет: я не сомневалась, что приятелей Алика убили люди Валерия Павловича. Приехали в деревню (за Андреем – ведь мы же сами сообщили Боровичку, где жил художник), а тут неизвестные (вернее, им известные) дом заняли. И художника нет. Пока Алик и его компания перед своими боссами отчитывались, люди Валерия Павловича шефу позвонили и получили вполне определенный приказ. Алику крупно повезло, и он должен быть благодарен мне за спасение живота своего.
К тому же судьба художника Андрея нам неизвестна. Как раз узнаем у Алика. И хорошо бы каким-то образом прощупать почву и на предмет третьего художника, Кости. Он пригласил к себе пожить эти бандитские рожи? Или они без спросу? Хотя, с другой стороны, зачем нам проявлять лишнюю инициативу? Любопытство может быть наказуемо… И что нам даст эта информация? Васю-то ведь все равно не вернешь…
Я спросила у старушек Ваучских, говорили ли они Алику, зачем мы с Васей отправились в деревню. Старушки кивнули. Алик как раз спрашивал.
– Влезла ты, мама, в войну бандитских группировок, – неожиданно заявил мой сын.
Ребенок, похоже, лучше нас всех разобрался в ситуации и разложил все по полочкам. По мнению моего сына, нам следовало в первую очередь выяснить, под кем ходит Алик. И от этого плясать. Ведь шеф Алика явно воюет с Валерием Павловичем. Дом взорвали люди Валерия Павловича, папу, кстати, тоже они могли забрать. А Иван Петрович – у врагов Валерия Павловича, которые и свистнули гробы с оружием из мансарды.
Как сказал мой сын, следовало определиться, с кем мы – с Валерием Павловичем или с его врагами, представителем которых являлся Алик. И вообще, должны ли мы брать чью-то сторону? Мне, например, хотелось просто схватиться за голову. И в любом случае не хотелось связываться с Валерием Павловичем. Ведь он, несомненно, собирался использовать нас в своих корыстных интересах. Как я предполагала, он хотел найти своих «обидчиков», отомстить им и остаться на занимаемой им раньше территории. Станет он за нас заступаться? Больно мы ему нужны. Но Алик и компания – тоже не подарки…