Тайны старого Петербурга
Шрифт:
Раиса Белоусова хотела создать свою империю, вернее, стать императрицей, но у нее ничего не вышло. Где она сейчас, не знал никто. Подобное поражение для человека с ее психикой могло оказаться смерти подобно. Она же считала себя самой великой, самой умной, самой хитрой, а всех остальных, в особенности мужчин, – ничтожествами. Она уже могла покончить с собой, но могла и затаиться, вынашивать наполеоновские планы.
– Но зачем она пошла против своего отца?! – поразилась я. – Ведь она же прекрасно знала, что именно отец, как вы только что сказали, вытаскивал ее из всех переделок, именно на него она могла надеяться в последнюю
– Она ненавидит своего отца, Марина, – пояснил папа Сулейман. – И она использовала его, как и многих других мужчин. А тут она решила сразу же избавиться от всех, схлестнув нас со своим отцом. Наверное, заодно и от Стрельцова с Волконским. В общем, хотела все прибрать к рукам, стать «крестной мамой».
Я заметила, что для осуществления таких глобальных планов требуется иметь как минимум полк верных слуг. Папа Сулейман ответил, что они у нее были, причем она в дополнение ко всему имела нескольких «подснежников» в разных лагерях – у Стрельцова, своего отца и даже у него, у Рашидова. А отец вообще всегда помогал ей людьми. Вроде бы у них даже была общая группа боевиков, но у каждого имелись и свои личные. Райка действовала с чисто женской хитростью, не высовывалась, всегда подставляла других, по мере возможности заставляя работать Стрельцова и его людей, как в данном случае. Трудно сказать, что она сумела провернуть в прошлом. Несомненно одно: ей многое удалось.
– Я боялся за тебя, Марина, – признался мне папа Сулейман. – Ты появлялась во всех, так сказать, «горячих» точках, а это могло не понравиться Райке. И не понравилось – иначе зачем устраивать на тебя покушение? Поэтому рядом с тобой постоянно находился кто-то из моих людей. Ну и я, конечно, должен был знать, что происходит в моем районе.
Рашидов улыбнулся. У меня был к нему еще один вопрос:
– А на кого работает Алик?
– На меня, – признался Рашидов. – Должен же я был присматривать за Стрельцовым? И Алик тебя охранял – после вашего знакомства в боевых условиях.
– Олег Вениаминович вернется к руководству «Жар-птицей»? – спросила я.
– Там он – человек на своем месте, – сказал Рашидов. Усмехнувшись, добавил: – Только теперь ему придется отчислять мне больший процент, чем раньше. Я же все-таки не благотворительная организация, правда? Распутать такой клубок… Конечно, не без помощи жильцов вашей квартиры.
Папа Сулейман снова улыбнулся:
– Но Райку все-таки следовало бы найти. Чтобы всем нам жилось спокойнее. Вы там поспрашивайте Валерия Павловича, когда заедет в гости, хорошо? А если какая помощь от меня потребуется – звоните.
С этими словами Рашидов поднялся и покинул нашу вновь отремонтированную квартиру.
Мы же стали готовиться к поездке в Новгородскую область.
Глава 30
Новгородская область. 29 июля, среда
Последним поездом метро мы отправились на Московский вокзал, чтобы подремать там несколько часов: первая электричка на Малую Вишеру уходила в начале пятого утра, когда никакой общественный транспорт еще не ходит. Мы представляли весьма колоритное зрелище – с палаткой, со спальными мешками, с провизией, дяди-Ваниным инструментом, металлоискателем и кое-какой одеждой. Мама с ребенком и бабушка с дедушкой собрались в поход по местам боевой славы? Строить дачный домик? Кому ж придет в голову, что мы едем искать клады?
Мы
Правда, никого подозрительного ни на вокзале, ни в электричке мы не заметили. Навряд ли эта компания отправила бы вслед за нами какого-то дедка, а молодых мужиков в вагоне мы не заметили ни одного.
Прибыв в Малую Вишеру, мы отправились на поиски автобусной остановки. Народу на ней собралось немалое количество, но тут же стояли и частные машины – в основном потрепанные «жигуленки» и «Москвичи». Их хозяева зазывали ожидающих автобуса пассажиров, предлагая отвезти туда, куда они пожелают. Мы с Иваном Петровичем и Ольгой Николаевной переглянулись.
– Так-то оно, конечно, будет удобнее… – протянул дядя Ваня.
– И деньги у нас есть, – заметила я. – Я же неплохо заработала во Франции.
– Но как объяснять будем? – спросила Ольга Николаевна. – Да и опасно может быть…
Я заметила, что никаких объяснений от нас не требуется. Правда, сказать все равно что-то следовало, раз уж в наши планы входило посещение нескольких «ягодных» мест. Ну, например, что хотим побывать там, где когда-то стояла усадьба наших предков. Выбрались на природу, позагорать, покупаться, а заодно посмотреть места, где жили наши прародители. Чем не легенда?
Теперь следовало выбрать машину, в которую садиться. Молодые люди отпадали сразу же. Мне приглянулся мужик лет сорока пяти, в линялых джинсах и застиранной футболке, на которой по-английски было написано «Я тебя люблю». Пока мы обсуждали кандидатуру мужика, к нам приблизился довольно крепенький дедок, осмотрел наш внушительный багаж и поинтересовался:
– Куда собрались-то?
– В Ягодное, – ответила за всех Ольга Николаевна.
– Поехали, – сказал дед. – Довезу. Не бойтесь: много не возьму. У меня машина вон за тем домом стоит. – Дедок показал. – А то тут своя мафия, сами видите. А я потихонечку… Пошли!
С этими словами дедок подхватил рюкзак Ольги Николаевны. Мы переглянулись и двинулись за ним.
За углом стояла видавшая виды «копейка» белого цвета с прикрученным сверху багажником. Основную часть нашего барахла мы разместили сверху и в багажнике, а свой драгоценный инструмент дядя Ваня взял в кабину. Сережка тоже не пожелал расстаться с металлоискателем.
Иван Петрович опустился на переднее сиденье, рядом с водителем, а мы втроем разместились сзади.
– Вы местный? – спросил Иван Петрович у нашего водителя, представившегося Романом Алексеевичем.
– Что значит «местный»? Родился в одной деревне, потом жил в другой, в Новгороде работал, вот сейчас вернулся, калымлю помаленьку, хозяйка огород содержит. В общем, из этих мест, тут все деревни знаю. А вы что, в первый раз?
– В первый, – кивнули мы.
Роман Алексеевич, естественно, поинтересовался, куда мы и к кому. Мы выдали нашу легенду. Водитель хмыкнул, заметив, что чем сейчас народ не занимается только.
– Хотите сказать, что нам делать нечего? – возмутилась я, интерпретировав интонацию Романа Алексеевича по-своему. – А почему бы не развеяться? Вон сын мой на каникулах, я – в отпуске, бабушка с дедушкой дома безвылазно сидят, а так поживем в палатке, пока тепло, может, ягод соберем, грибов…