Тайны старой аптеки

Торин Владимир

Молодой человек понял, что спорить дальше рискованно, ведь «пёсик» в любой момент может превратиться в «грязного пса» или в еще что похуже. К тому же кто знает, что придет этому злобному констеблю в голову — вдруг он считает, что псов следует лупить дубинкой.

Он шмыгнул носом и сказал:

— Хорошего вечера, сэр.

Молодой человек уже повернулся было, чтобы уйти, но констебль Тромпер фыркнул и присовокупил к фырканью:

— Очки.

— Простите?

— Очки, бинокль, подзорная труба или на худой конец

перископ. Что-то из этого тебе точно нужно, раз уж не видишь того, что находится прямо перед твоим носом, пёсик.

Молодой человек недоуменно поглядел на констебля, и тот, подняв руку в белой перчатке, ткнул ею в сторону станции. Над ней нависал хмурый трехэтажный дом из темно-зеленого кирпича. Вывеска над дверью и затянутыми туманом окнами-витринами гласила: «Горькая Пилюля Лемони».

Молодой человек поджал губы: и правда, как он не увидел аптеку, хотя и стоял от нее всего в паре шагов!

— Благодарю, сэр.

— Благодарность не шуршит, — усмехнулся констебль. — Полиция ожидает чаевые за оказанную помощь.

— Что? Чаевые?

— Двух фунтов хватит.

С тяжким вздохом молодой человек достал из кармана скомканную бумажку в два фунта и протянул ее констеблю.

Тот схватил денежку и выдохнул облако синего дыма, после чего отвернулся и тут же будто бы забыл о существовании «пёсика» — яростно стукнул ногой по газетной тумбе, и та отозвалась мучительным звоном.

Молодой человек поспешил оставить этого неприветливого представителя закона, пока тот не обвинил его в том, что газета застряла, или в том, что он привез с собой в город дурное настроение, или еще в чем-то подобном, и направился ко входу в аптеку.

Вслед ему неслось:

— Думаешь, можешь просто так сожрать мою газету, проклятая консервная банка?! Ты еще не знаешь, с кем связалась!..

…Колокольчик над дверью зазвенел, и молодой человек вошел в аптеку. И тут же поежился от одного вида этого мрачного места.

В полутьме проглядывали очертания громоздких шкафов с мутными стеклянными дверцами и ряды ящичков с тронутыми ржавчиной медными ручками. Между ними висели лампы с круглыми плафонами, по которым ползали какие-то крошечные зеленые насекомые. В воздухе висел запах — ядовито-горький запах лекарств, от которого в носу тут же засвербело, и молодой человек едва сдержал чих.

В дальнем конце аптеки располагалась дубовая стойка — за ней, у древнего кассового аппарата, который выглядел ровесником самой аптеки, стоял мужчина средних лет в переднике, и ему самому явно не помешало бы принять что-нибудь, учитывая легкую болезненную зеленоватость лица и глубокие чернильные синяки под глазами.

В руке аптекарь держал кружку, а его тонкие невыразительные губы сморщились, словно он только что выпил очень горькую пилюлю.

Собравшись с духом, молодой человек направился прямиком к нему.

—

Добрый вечер, сэр, — сказал он, подойдя к стойке.

— Интересно, он настоящий? — задумчиво пробормотал аптекарь, испытующе глядя на посетителя.

— Простите, что вы имеете в виду? — удивился молодой человек.

Аптекарь мотнул головой, словно сбрасывая оцепенение.

— Ничего. Мысли вслух…

Чуть обернувшись, он глянул на висевшие под потолком часы с тремя фигурными стрелками, одна из которых была черной и стояла точно на цифре «XII», хотя время едва перевалило за шесть, что подтверждали две другие стрелки.

Аптекарь добавил:

— Боюсь, мы уже закрыты. Приходите завтра. — Он окинул посетителя придирчивым взглядом и отдельное внимание уделил его ушам. — К тому же пилюли от вислоухости уже закончились.

Молодой человек смущенно поправил котелок:

— Мне не нужны пилюли, — сказал он. — И с ушами моими все в порядке. Я к вам по другому поводу — не за лекарствами. Вы ведь Лемюэль Лемони?

Слова молодого человека аптекаря явно озадачили. Он нахмурился — что еще за «другой повод»?

— Да, я Лемюэль Лемони, — осторожно проговорил аптекарь. — Но если вы не за лекарствами, то я теряюсь в догадках, чем могу помочь.

— Меня зовут Джеймс — представился молодой человек, — Джеймс Лемони.

Он улыбнулся и приподнял котелок.

Аптекарь уставился на Джеймса с таким видом, будто ему сообщили, что все в городе вдруг взяли и вылечились от своих болезней, и тот пояснил:

— Я ваш кузен.

— Что? Кузен?

— Ваш дядюшка Людвиг из Рабберота, владелец аптеки «Полезные Яды Лемони», — так же и мой дядюшка, — сказал Джеймс. — Я ведь писал, что приеду. Вы не получали мое письмо?

Аптекарь поставил кружку на стойку и почесал затылок.

— Боюсь, что нет. За всю корреспонденцию отвечает мадам Клопп — она могла отложить это письмо в свою шкатулку с неважными письмами и забыть.

— Что ж, это многое объясняет.

— Объясняет?

— То, что вы меня явно не ждали, дорогой кузен.

— Кхм… да. В смысле, нет. Не ждал…

Аптекарь спохватился, видимо, посчитав, что все же капельку радушия к неожиданно появившемуся на пороге родственнику проявить стоит. Жаль только, что пипетки для этого радушия под рукой не было.

— Вы говорите, вас зовут Джеймс? Почему Джеймс?

Молодой человек удивленно поднял бровь. Вопрос был очень странным.

— Видимо, потому, что меня так зовут.

— Э-э-э… да. — Лемюэль Лемони сложил губы в некое подобие улыбки, которая выдала, что улыбаться он не привык. — Прошу прощения. Значит, вы приехали из Рабберота. Я был там последний раз в детстве, хотя прекрасно помню, как помогал дядюшке Людвигу вытягивать железы из жаб, толочь пилюли в ступке и черви… были еще черви… Старая добрая аптека в тупике Сонного переулка…