Тайны стен
Шрифт:
– Нет! Я бы никогда… Сейчас покажу, – не сводя глаз с копья, он медленно делает шаг вперёд.
Мы с Охотником отходим в стороны, пропуская воришку к стопке книг у дивана. Он быстро находит Достоевского, протягивает мне, но не успеваю я коснуться обложки, подаётся назад.
– Я ещё её не прочитал…
– А ну давай сюда книгу! – Охотник взмахивает копьём.
Воришка чуть не роняет том, но наконец отдаёт его мне. Быстро пролистываю страницы – кажется, всё в порядке.
– Простите, – снова бормочет он, пряча руки
– Неужели, демоны сподвигли тебя украсть книгу? – усмехается Охотник.
– Да, я не мог удержаться. Это само получается, я не хотел, правда.
– Я верю, – вырывается у меня.
Воришка всё ещё трясётся. Пытаюсь найти слова, которые его успокоят, как делал мой психиатр.
– Мы тебя не тронем. Нам нужна только эта книга. Сейчас мы уйдём.
– Да… Простите. Когда я вижу книгу, не могу себя контролировать, – он поправляет очки и снова прячет руки в карманы. – Я пытаюсь, как могу, но временами оно вырывается наружу.
– Я понимаю.
Воришка тяжело вздыхает.
– Я не хотел вас обидеть.
Охотник опускает меч и пожимает плечами.
– Если никто не в обиде… Ты тоже прости, что напугали.
Прячу Достоевского в рюкзак. Смотрю на часы – близится время обеда и таблеток.
Отец сегодня будет очень рад.
Мы покидаем квартиру, заполненную книгами. Шаги мраморных ног Охотника гулко отдаются на лестнице, поступь моих совсем не слышно.
– Немного жалко этого юношу, – говорит Охотник. – Он будто одержим демонами.
Да. Иногда это ощущается именно так.
Я торжественно захожу в магазин. Приближаюсь к кассе, рассекая покупателей, и кладу книгу перед отцом. Он сразу забывает о гостях, хватая Достоевского. Пролистывает страницы, проверяет корешок, взвешивает книгу на ладони.
– Твоя подруга была очень аккуратна, – говорит он.
Вспоминаю, как трепетно Воришка прижимал к груди «Прощай оружие», и киваю.
– Отлично! И, пожалуйста, больше не одалживай редкие книги. Можешь делиться любыми, кроме этих.
– Хорошо.
– В букинистический ездила?
– После обеда.
Сначала нужно будет вернуться к консерватории и забрать велосипед. А Охотник там оставил свой шлем… Быть безымянным Охотником, наверное, обидно, поэтому, сходив за едой к соседям и расставив тарелки на столике, я спрашиваю отца:
– Какие греческие имена ты знаешь?
– Вот так, навскидку… Александр? Одиссей? – он пожимает плечами.
Гулять с завоевателем или главным хитрецом греческих мифов – слишком волнительно.
– Нет, эти не очень. Может, что-то попроще?
– А тебе зачем? – вопросом отвечает он.
– Хочу дать имя одной статуе. Создатель об этом не задумался, и сейчас у него нет имени. Это неудобно.
Отец долго молчит. Я утыкаюсь в салат, пытаясь не сболтнуть ещё что-то, звучащее… ненормально.
– А эта статуя,
– В маленьком парке у реки. Ещё там стоят Музы. У всех есть имена, кроме него.
– Интересная задача.
Съедаю только половину слишком сладкого морковного пирога. Выпиваю лекарство. Отец просит у меня таблетницу, вертит её в руках.
– Может, в какой-нибудь книге по греческой истории есть ответ? – спрашивает он, заглядывая в пустые ячейки.
Отец обожает искать ответы в книгах. Думаю, и мне стоит попробовать.
– Хорошо, я посмотрю.
– И заодно проверь, всё ли на своих местах стоит. Пожалуйста?
Отец возвращается за кассу, пока я варю кофе посетителям и себе. Навожу порядок в отделе с мифологией, расставляя книги по странам-родительницам легенд. Возвращаю на места пару романов, которые случайно попали на чужую полку. Снова варю кофе и перебрасываюсь несколькими фразами с посетителями.
– Хорошая погодка! Мне с корицей. Удивительно тепло сегодня, да? А где у вас тут мемуары? С сахаром, пожалуйста! Я ищу книги на французском.
Я показываю направление, улыбаюсь, насыпаю в кофе слишком много сахара и вспоминаю разговор с Минервой.
Воды темнеют…
Надо быстрее придумать Охотнику имя.
Листаю несколько сборников мифов и одно старое издание Илиады. Иллюстрации очень красивые, но таких же имён не попадается. Даже в списке кораблей ничего не цепляет. Запутавшись среди городов и воинов, ставлю книгу на полку и иду вдоль стеллажей. Рука скользит по корешкам.
Было так сложно снова научиться доверять своему сознанию. И вот – я позволяю ему вести. Найти книгу и выбрать имя: ничего пугающего. Ладонь останавливается в исторической секции, на учебнике по римским принцепсам. Это не античная Греция, но что-то общее есть. Снимаю книгу с полки и тону в списке дат, титулов и римских цифр. На сотой странице кто-то забыл тетрадный лист.
Кажется, это шпаргалка студента, который учил римскую историю. На листочек красивым почерком выписано несколько дат, а ещё – знакомая фраза.
«Mы Dаём Cоветы Lишь Xорошо Vоспитанным Iндивидуумам».
Она кажется лишённой логики, как мои мысли до таблеток. На самом деле это – мнемоническое правило, фраза-запоминалка. Простой способ выучить римские цифры. M – тысяча, D – пятьсот… И наконец: V – пять и I – единица.