Тайны третьей столицы

Шеремет Иннокентий

Старший из охранников, явно радуясь, что и их улов оказался не лишним доложил:

— Там еще одна дверь, сзади. Он возле нее в крапиве прятался, подслушивал!

— Я? А что я? Ничего я не подслушивал! — ки­пятился, брызгая слюной, Семеныч. — Гуляю я тут! А что? Река, деревья, тень и отражения в воде. Кра­сиво! Вон и рыбу даже ловят!

Василий оглянулся. Как ни странно, но ста­рик был прав. Если зажать нос и проигнорировать призывающую захламлять речку трубу, местечко и в самом деле прелестное. Спокойная гладь воды меж уютных зеленых берегов. Хоть картину пиши. И даже

рыбаки с удочками вдали.

— А запах как же? — удивился, с подозрением щурясь, сыщик.

— Какой запах? — удивился старик. — Нет никакого запаха!

— Семеныч... — печально попросил его Васи­лий. — Не компрометируйте славный возраст вра­ньем. Ну, не бывает таких совпадений.

— Какие еще совпадения?! Говорю же: гулял я тут! Увидел вас, и решил посмотреть, что это вы тут потеряли, А что, нельзя? Что теперь, погулять, где хочу, нельзя?

— Можно. Гуляйте, — вздохнул Быков.

Старики порой, как дети. Ничего он не тро­гал, а чашка сама разбилась. Но ребенку еще есть смысл объяснять, что чашки сами собой не бьются. А какой смысл тратить нервы на старика?

Никакого. Тем более, если он еще и запахов не чует.

Быкову подумалось, что если бы Семеныч не горбился и поработал с дикцией, то за пенсионера его принять было бы трудно. Но тут Димон, ока­завшийся неуловимым хакером Гремлином, начал торговаться, и Василию стало не до Семеныча.

«Все вы гады» — без пробелов!

Димон настаивал, что рассказывать начнет только после того, как ему заплатят. И заплатят солидно. Влад уверял, что он сам такими суммами не распоряжается. Надо ехать к Шеремеху. Ди­мон говорил, что приедет туда сам, ибо не желает видеть, а главное, нюхать, во что превратился его бывший учитель. На это Влад горячо уверял, что никак не может отпустить его одного.

И тут в спор вмешался водитель микроавто­буса.

Он сказал, что при всей его горячей любви к некой матери, он ни за что не повезет в «мерсе» этот полутруп с именем Абсент и запахом клопомора.

Видя, что дискуссия заходит в тупик, Быков подошел к Димону и почти прошептал:

— Ты учти: пока ты один знаешь все, то кое-кому есть смысл с тобой покончить. Очень большое искушение. А вот если ты хотя бы чем-то поде­лишься с ближними, убивать тебя уже смысла не будет. Чем больше знающих, тем меньше риска для каждого из них.

— Что именно вы хотите знать? — ухватил суть Гремлин.

— Пароль для дисков.

— А... Ну, ладно. Пароль: «все вы гады!». Но без интервала, восклика, русскими буквами на ан­глийском регистре.

— Как это? — удивился бесшумно возникший у них за спинами представительный Семеныч.

Димон-Гремлин молча отошел к Никрасову, уламывавшему шофера, а Быков проявил любез­ность и пригласил моложавого пенсионера с собой. Чтобы прямо на компьютере показать, как вводит­ся такой пароль.

Но Влад, убедив водилу аргументом зеленого цвета, горячо попросил разрешить ему составить им компанию. Василий посомневался и согласился. То, что он сгоряча сказал Гремлину насчет числа посвященных и в самом деле не лишено смысла.

Запасясь едой и вином, Быков,

Никрасов и Семеныч расположились в квартире старушки Даниловой.

Тот диск, который Быков пытался вскрыть самостоятельно, не подавал признаков жизни. «Проводник» показывал, что он пуст.

Сыщик осторожно вложил в СД-ром второй диск. Когда программа потребовала пароль, он набрал на клавиатуре, не переключая на русский шрифт, но по красным русским буквам:

«всевыгады».

Комп скрежетнул, застрекотал и выбро­сил на экран похожее на автомагнитолу, оконце «WINAMP» — программу, которую используют для слушания музыки. Василий поставил звук на максимум и нажал воспроизведение.

В динамике ноутбука послышался треск, по­том знакомый любому телезрителю в России тороп­ливый голос произнес:

«— Но вы не думайте, что я прощу вам ваши долги просто так... Вы и на прошлых выборах мне недешево обошлись.

— Но вы уже немало получили потом. И за то, и на будущее...»— вежливо, но с налетом высокоме­рия произнес другой голос.

Первого, Бирезовского, Быков и сам узнал. А когда заговорил второй, вопросительно посмотрел на Влада. Тот, заметно помрачнев, кивнул:

— Да, это явно Россиль. То есть, — помор­щившись, тут же поправился журналист, — этот голос очень похож на голос нашего губернатора Россиля.

— Тише ты! — прикрикнул, стукнув тростью об пол, Семеныч. — Дай послушать!

«— ... Но я же не отказываюсь помочь, если мы сумеем договориться по основным пунктам, — за­хлебывался скороговоркой голос, похожий на голос БАБа. — Мне нужен титановый комбинат. Пони­маете? Он мне нужен весь!

— Вы имеете в виду Верхнесалдинское объеди­нение?» —огорченно уточнил голос, похожий на Россиля. — Об этом так, с кондачка не решить. Надо подумать, как...

— Особо долго думать некогда,— перебил БАБ, — именно теперь, когда страна со скрипом перехо­дит от жизни по понятиям к нормальной, цивили­зованной законности, самое время брать под конт­роль выжившую промышленность. Чтобы повысить ее эффективность и рентабельность, разумеется,

— Но это будет трудно, пока мэр Катеринбур-га — Чирнщкий! —воскликнул голос, похожий на губернатора. — Вы знаете, насколько он принципиа­лен, и как щепетильно относится к госсобственнос­ти? Чирнщкий не даст ни копейки государственной украсть или использовать не по назначению! Да Чирнщкий за народное добро любому глотку пере­грызет!

— Ничего, если грамотно подойти к этой про­блеме, его можно отодвинуть от руля и скомпро­метировать. Пока Кремль подбирает кадры не по уму и таланту, а по личной преданности главным чиновникам, у нас обосрать любого человека — раз плюнуть! Любой порядочный человек в этой стране отличается двумя особенностями: отсутствием денег и беззащитностью перед Кремлевской мафи­ей.