Тайны ушедшего века. Границы. Споры. Обиды
Шрифт:
– Думаю, что для Японии было бы целесообразным незамедлительно, после завершения наших переговоров, нормализовать свои отношения также и с Китайской Народной Республикой, – напомнил Микоян.
1956 год, 18 октября. Москва, Кремль
Третья беседа Н. С. Хрущева с И. Коно. Началась в 16. 15, закончилась в 16. 55
В начале беседы министр Коно заявил, что японская сторона тщательно изучила врученный вчера вечером советский проект по территориальному вопросу. В итоге она решила просить советских руководителей, чтобы они из своего проекта удалили
«Япония и СССР согласились на продолжение после установления нормальных дипломатических отношений между Японией и СССР переговоров о заключении мирного договора, включающего территориальный вопрос.
При этом СССР, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, согласился передать Японии острова Хабомаи и Сикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Японией и СССР».
Хрущев:
– Советская сторона в общем согласна с предлагаемым вариантом. Мы хотим пойти навстречу Японии и поэтому готовы снять ту часть нашего проекта, где говорится о передаче Японии Окинавы и других территорий. Но у нас есть одно замечание чисто редакционного характера: из первой части японского проекта мы просим исключить выражение «включающего территориальный вопрос». Наше предложение объясняется тем, что если оставить указанное выражение, то можно подумать, что между Японией и Советским Союзом, кроме Хабомаи и Сикотан, есть еще какой-то территориальный вопрос. Это может привести к кривотолкам и неправильному пониманию документов, которые мы намерены подписать.
Коно возразил:
– Японская сторона, к сожалению, сообщила в Токио представленный вам сегодня проект и уже получила одобрение правительства. Поэтому любые дальнейшие изменения, естественно, требуют санкции правительства. Практически это означает, что мы, очевидно, не сможем подписать завтра эти документы, если бы оказалось необходимым сделать запрос в Токио.
– Я поздравляю вас с тем, что вы уже получили санкцию своего правительства на подписание документов. – Хрущев явно был в ударе. – Однако мы все же настаиваем на исключении указанного выражения. При этом, как вы сами понимаете, речь идет только о редакционном улучшении, смысловое содержание этой статьи остается неизменным.
Японский министр был сама любезность:
– Я вполне с вами согласен, что советская поправка не меняет содержания нашего проекта, но коль скоро он уже согласован и мы получили определенную санкцию из Токио, было бы весьма затруднительным что-либо менять после того как все уже согласовано.
Хрущев являл собой штурм и натиск:
– Я думаю, что вы можете и не запрашивать свое правительство по этому поводу, ибо каждому ясно, даже вашим врагам, что статья по территориальному вопросу составлена в интересах Японии. Подумайте, господин Коно. Мы сняли заключительную часть своего варианта. Мы, таким образом, сделали вам большую уступку, а вы не хотите согласиться с чисто редакционным уточнением.
– Я очень прошу вас понять, что мы уже связаны определенным решением японского правительства и нам трудно было бы что-либо изменить, – мягко, но решительно отказывался японский министр.
– Еще раз повторяю, что мы просим исключить эти несколько слов только для того, чтобы устранить возможность
Коно вежливо выслушивал Хрущева, любезно улыбался, но решения менять не хотел.
– К сожалению, я должен еще раз подчеркнуть, что внести какие-либо исправления для нас будет очень трудно. Все уже согласовано между премьером и Токио. Нам пришлось бы вновь запрашивать Токио, и это привело бы только к оттяжке сроков подписания, – оправдывался он.
– Речь идет о редакционной поправке. Мы идем вам навстречу в целом ряде вопросов, а вы хотите заставить нас принять то, что мы считаем нецелесообразным. Я вам советую, не откладывая в долгий ящик, принять нашу поправку и согласиться на подписание документов, – настаивал Хрущев.
– Лично я согласен, – соглашался Коно, – но разрешите мне посоветоваться с премьер-министром. Если премьер-министр найдет необходимым, то придется, очевидно, послать запрос в Токио.
Хрущев нетерпеливо стукнул ладонью по мягкой папке с бумагами:
– Сделайте все, что необходимо, но имейте в виду, что мы будем и впредь настаивать на исключении выражения «включающего территориальный вопрос».
– Хорошо, господин Хрущев. Разрешите перейти к другому вопросу. У меня есть просьба к вам. Я получил из Токио предписание, чтобы обратиться к вам с просьбой об освобождении 100 рыбаков, задерживаемых в Советском Союзе. Я думаю, что освобождение этих лиц явилось бы знаменательным в связи с подписанием документов о нормализации наших отношений.
Хрущев взглянул прямо в глаза собеседнику:
– Даю вам слово, что я в правительстве буду поддерживать вашу просьбу об освобождении указанных рыбаков. Кроме того, вы просили и о том, чтобы советские власти провели дополнительное расследование на предмет выяснения – нет ли на территории Советского Союза лиц японской национальности, не включенных в списки, врученные в свое время советской стороной. После проверки было установлено, что у нас действительно обнаружена очень небольшая группа японцев, которая не вошла в указанный список. Если указанные лица этого пожелают, то, я думаю, что их можно будет вернуть в Японию.
Коно:
– Я весьма благодарен вам за это ваше заявление. По поручению господина Хатояма разрешите мне вам вручить письмо, адресованное господину Булганину. Это письмо составлено на основе беседы между господином Булганиным и премьер-министром Хатояма, которая состоялась вчера.
1956 год, 18 октября. Москва, Кремль
Четвертая беседа Н. С. Хрущева с И. Коно. Состоялась в 18 час.
Коно:
– После консультации с премьер-министром И. Хатояма мы решили принять предложение господина Хрущева об исключении слов «включающего территориальный вопрос».