Тайны Васильков, или мое нескучное лето
Шрифт:
— А вы как думаете? — спросил он.
— Я никак не думаю, — ответила я. — Поэтому и спрашиваю.
— А я думаю, что это случай с книгами, — сказал Ваня.
— Очень интересно, — снова кивнул Степан Пантелеевич. — А можно узнать, каким путем вы пришли к этому умозаключению?
— Да не знаю, — Ваня пожал плечами. — Просто что-то мне подсказывает, что этот эпизод отличается от остальных. Хотя я вряд ли смогу четко сформулировать, чем именно. Просто складывается такое впечатление.
— Впечатление —
— Хорошо бы еще точно знать, в каких, — вставила я.
— Знаете, я с вами согласен, — продолжал Степан Пантелеевич. — Несомненно, эпизод с книгой — самый важный.
— Почему? — спросила я. — Мне это совершенно непонятно. И никакого такого впечатления у меня не складывается.
— На впечатления, которые не складываются, тоже следует обращать внимание, — сказал Орлиный Глаз и, совершенно неожиданно, хитро подмигнул мне левым глазом. — И все-таки, такой предмет, как книга, не может быть случайным, даже если он оказался втянут в эту историю совершенно случайно, — добавил он.
Ничего себе объяснение.
Потом мы поговорили о загадочных шагах и не менее загадочном смехе, их сопровождавшем. Причем Степан Пантелеевич, он же Орлиный глаз, назвал этот эпизод самым простым, при этом совершенно ничего не объясняя. О пустом человеке не было сказано ни слова. Я почувствовала разочарование, смешанное с раздражением.
А потом Степан Пантелеевич нас выставил. Это было сделано со всей деликатностью и уверениями в том, что он будет с нетерпением ждать «следующего визита», который мы непременно должны нанести ему не позднее, чем завтра.
— Видите ли, я не предполагал, что вы навестите меня именно сегодня, и у меня через полчаса назначена встреча, к которой мне еще нужно подготовиться, — говорил Степан Пантелеевич, провожая нас к выходу.
Ваня уверял, что мы все понимаем и что мы очень признательны за то, что он согласился нас выслушать.
— По- другому и быть не могло, — заметил Степан Пантелеевич.
— До свидания, — пролепетала я, выходя из дома и оглядываясь в поисках доберманов.
— Не бойтесь, мои охранники вас не тронут. Теперь вы можете приходить ко мне в любое время, и, даже если меня не будет дома, они не причинят вам никакого вреда.
— А я и не боюсь, — сказала я.
— А вот я, пожалуй, не стал бы с ними связываться, — произнес Ваня, недоверчиво поглядывая в ту сторону, где в прошлый раз скрылись доберманы.
— Очень разумное решение, — сказал Степан Пантелеевич. — Совершенно незачем лезть на рожон без крайней необходимости.
— А как вы с ними общаетесь? — поинтересовалась я. — Что-то я не слышала, чтобы вы давали им какие-нибудь команды.
— Они понимают меня без слов, —
Он проводил нас до калитки и даже помахал рукой, когда мы отъезжали.
Глава 12, о голых коленках и случайном ухажере
Вечером мы сидели в беседке возле моего дома впятером: я, Белка, Ваня, Коля и Света. Ваня оказался у меня сразу после поездки к Степану Пантелеевичу, Белка пришла позже и привела с собой Свету и Колю.
Речь зашла о прозвищах. Я незаметно показала Кольке кулак. Только он из нашей компании знал мое детское прозвище.
— А тебя как называли? — спросила у Кольки Света.
— Да вроде никак, — Колька многозначительно посмотрел на меня.
— А я слышала… — начала Белка и замолчала.
Колька бросил на меня гневный взгляд. Я виновато опустила глаза, потом подняла и посмотрела на него умоляюще.
— Что ты слышала? — обратилась Света к Белке.
— Да я… — замялась та.
— Что за дела? — возмутила Света. — Катька точно знает твое прозвище, Белка, видимо, тоже знает, судя по ее виду, одна я не в курсе?
Она уперла руки в бока и гневно сверкала глазами в сторону Кольки.
— Я тоже не знаю, — скромно заметила Ваня.
Света нетерпеливо от него отмахнулась.
— Да ничего в этом нет интересного, — пробормотал Колька.
Вот уж не думала, что он такой чувствительный, хотя…
— Говори, говори, — не унималась Света.
— Пусть она скажет, — Колька кивнул в мою сторону.
— Нет, ну если ты не хочешь… — неуверенно начала я. — Могут же у человека быть какие-то личные тайны, — обратилась я к Свете.
— Что это за тайна, которую знают все, кроме жены? — парировала она.
Колька, глядя на меня, кивнул.
— Его называли Колька Сопля, — выпалила я и невольно улыбнулась.
— Сопля? — Светка на мгновение задумалась, а потом расхохоталась. — Колька Сопля, ну надо же!
— Это потому, что у него в детстве был хронический насморк, — объяснила я. — Он все время шмыгал носом и еще…
Колька сделал большие глаза и провел ладонью у своего горла. Я прикусила язык. Светка, развеселившись, не обращала внимания на нашу пантомиму.
— Хорошо, что жена, вместе с фамилией, не должна брать себе прозвище мужа, — заметила Белка.
— А то была бы я Светка Сопля, — выдала Света.
Все громко заржали. Я была довольна, что никто не устраивает допросов с пристрастием по поводу моего детского прозвища.
Когда Колька Сопля и его жена Светка ушли, Белка с большим интересом выслушала наш рассказ о поездке к Степану Пантелеевичу и отнеслась к нему довольно скептически.
— Не представляю, что он может сделать, этот дядечка. Даже если у него такое громкое прозвище.