Тайны Васильков, или мое нескучное лето
Шрифт:
— А помнишь, — обратилась я к Кольке, — как мы за грибами ходили с чемоданом?
— Еще бы, — Колька расплылся в улыбке. — Хороший был чемодан. Сейчас таких не делают. Как он с холма скользил… просто песня. Как на американских горках.
— А зачем за грибами… с чемоданом? — в недоумении подняла брови Белка.
— Так надо было, — отрезала я.
— А помнишь, как мы сокровища искали? — продолжал предаваться воспоминаниям Колька. При этом глаза его как-то странно блеснули.
— Сокровища? —
— Не знаю, какие, — Колька пожал плечами. — Насколько я помню, мы их так ни разу и не нашли. Если не считать той коробки с побрякушками, которую тебе твоя бабка подбросила. Помнишь?
— Помню, — кивнула я.
— Где ты ее нашла? То ли на чердаке, то ли в подполе…
— Ага, — согласилась я.
— Ты тогда такой шум подняла. Просто визжала от восторга.
— Да.
— И все, — вздохнул Колька. — Больше никаких кладов не было. А мы так надеялись… Вообще-то, на самом деле, мы больше говорили и мечтали об этом, чем по-настоящему искали. Эх, было время…
Из дома вышла баба Груша с тарелкой пирожков и направилась к нам.
— Вот, свежие, — сказала она, водружая тарелку на стол. — С творогом.
— Спасибо, но мы больше не можем, — дружно застонали мы.
— Ешьте, ешьте, — ласково произнесла баба Груша, поглаживая меня по голове, — в городе-то, небось, таких пирожков не найти. Говорят, Ванька-дачник с тобой женихается, — заметила она безо всякого перехода.
— Кто? — от неожиданности я начала хлопать глазами. — Что делает?
Все, кроме бабы Груши, захихикали.
— Ты шлангой-то не прикидывайся, — строго произнесла баба Груша. — Я, между прочим, за тобой присматривать поставлена.
— А… ну я…
Я совершенно не знала, что сказать. Что делать: все отрицать, оправдываться, отказаться говорить на эту тему? Признаться, мне и в голову не приходило, что баба Груша так воспринимает свой долг по отношению ко мне.
— Парень он вроде приличный, — продолжала баба Груша. — Дом справный построил. Только машина у него больно страшная, — она сокрушенно покачала головой. — Как немецкий танк.
— Это «хаммер», — зачем-то сказала я.
— Только кто знает, что у него на уме, — продолжала свое баба Груша. — Мужики, они ведь такие…
Баба Груша с упреком посмотрела на Кольку. Он подавился пирожком и закашлялся. Светка с размаху треснула его кулаком по спине.
— Спасибо, — прошептал он охрипшим голосом и жалобно посмотрел на меня.
Я отвернулась, пряча улыбку.
— Ты бы привела его, что ли, — сказала баба Груша.
— Зачем? — спросила я. — Я пока за него замуж не собираюсь.
— Сегодня не собираешься, а завтра… еще бабушка надвое сказала.
— Ладно, —
Я достала из кармана телефон. Ваня взял трубку после первого гудка.
— Привет, — сказала я. — Приходи к Белке. То есть к бабе Груше.
— Хорошо, — ответил Ваня. — Сейчас буду.
Я отключилась и снова засунула телефон в карман.
— Ну, что он сказал? — с интересом спросила Светка. — Что он занят и у него голова болит?
— Сейчас придет, — ответила я.
— Вот это дрессировка! — восхитилась Светка. — Даже не спросил, зачем.
— А чего спрашивать? Понятно же: раз зову, значит, надо.
— Ох, — засуетилась баба Груша. — Я сейчас молочка принесу. И вареньица.
— Баба Груша, — сказала я серьезно. — Я надеюсь, вы не будете… спрашивать его, когда он собирается на мне жениться?
— Я ж не совсем дурная, хоть и старая, — обиделась баба Груша. — Я деликатность понимаю…
Но понимала она ее, как оказалось, очень своеобразно.
Ваня появился ровно через одиннадцать минут. С напряженным лицом. Но, когда он увидел нашу компанию, сразу подобрел и расслабился. Он вежливо поздоровался с бабой Грушей и не стал отказываться от пирожков и молока.
— Очень кстати, — обрадовался он. — Я как раз жутко голодный.
Когда он уничтожил тарелку пирожков с капустой и тарелку с картошкой, баба Груша придвинула к нему поближе тарелку пирожков с творогом.
— Ох, — выдохнул Ваня. — Этого я, наверное, уже не осилю.
— Как это не осилишь? — возмутилась баба Груша. — Не нравится, что ли?
— Ничего себе, — удивился Ваня. — Как вы могли такое подумать, после того, как я целую гору пирожков слопал? Да я в жизни ничего вкуснее не пробовал.
Баба Груша расцвела, но от своего не отступилась.
— Ешь, — сказала она. — В старину, знаешь, как работников выбирали?
— Знаю, — вздохнул Ваня и взял пирожок с творогом. — Тогда можно мне чаю? — Он умоляюще посмотрел на Белку.
— Можно, — сказала Белка. — Я сейчас чайник поставлю.
Белка ушла в дом, баба Груша вслед за ней. Ваня быстро сунул мне пирожок с творогом и скомандовал:
— Ешь. Только жуй быстрее.
Потом он попытался сунуть по пирожку Кольке и Свете, но те бурно запротестовали.
— Ты только что пришел, — сказал Колька, — а мы, между прочим, тут уже два часа сидим. Так что извини.
— Эх, вы, — Ваня с неприязнью посмотрел на пирожки. — А что, мне обязательно все съедать? — спросил он, глядя на меня с надеждой.
— Без вопросов, — сказала я. — Если не съешь — баба Груша решит, что ты зазнавшийся городской жлоб и даже здороваться с тобой перестанет.