Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5
Шрифт:
– Наверное, вы удивляетесь, как я понял, кто вы такие, – сказал он, явно наслаждаясь моментом.
– Могу предположить лишь, что нас опередил сэр Хьюго, – ответила я.
Он моргнул, как мне показалось, немножко сбитый с толку тем, что ему не удалось меня удивить.
– Ну, да… Он прислал нам сообщение, что можно ожидать вашего визита, – сказал он нам строгим голосом, теперь включив в разговор и Стокера. Стокер зевнул и стал смотреть на свои ногти. Потом достал нож из голенища сапога и начал их чистить. Мистер Петтифер, стоявший в тени в углу, задрожал от страха как кролик.
– Стокер, прекрати размахивать лезвием. Ты напугал мистера Петтифера, это очень невежливо.
– Откуда ты знаешь? – лениво спросил Стокер. – Может быть, я был еще хуже до того, как надо мной потрудились во флоте?
Я признала, что это возможно. Но все-таки попытки запугать гробовщиков были недостойны джентльмена, и я пристально смотрела на него до тех пор, пока он со вздохом не убрал нож на место.
Мистер Паджетт набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул, заметно расслабившись, а мистер Петтифер достал носовой платок и вытер лоб. Я с улыбкой повернулась к мистеру Паджетту.
– Сожалею, что сэр Хьюго решил беспокоить вас по такому незначительному вопросу, – сказала я самым приятным голосом. – На самом деле нам нужен ответ на один-единственный вопрос, и мне показалось, что не стоит отнимать время у сэра Хьюго по этому поводу. Уверена, вы знаете, какими занудами бывают полицейские.
Я улыбнулась и похлопала ресницами, но на мистера Паджетта это не подействовало.
– Да, именно, я знаю и не собираюсь переходить дорогу сэру Хьюго Монтгомери. Нам с мистером Петтифером нечего вам рассказать, – сказал он, многозначительно взглянув на партнера.
Мистер Петтифер выпучил глаза, как испуганная лошадь, и я ему улыбнулась.
– Мисс Спидвелл, – резко сказал мистер Паджетт, заставив посмотреть на него, – я хочу, чтобы вы поняли серьезность моего заявления. У Паджетта и Петтифера всегда много работы благодаря нашим связям состоличной полицией и протекции сэра Хьюго. Я не могу этим рисковать. Мы не можем, – сказал он, опять сурово взглянув на партнера.
– Конечно, нет, – тихо сказал мистер Петтифер, не поднимая глаз.
Я с готовностью поднялась.
– Да, я вас понимаю. Но, может быть, из уважения к собрату – любителю бабочек вы хотя бы не будете говорить об этом визите сэру Хьюго? Ведь мы ничего не узнали, – поспешно добавила я, – а значит, вам даже не придется утаивать от него никакую информацию.
Мистер Паджетт, вежливо поднявшийся на ноги вслед за мной, внимательно и оценивающе посмотрел на меня.
– У меня дома обширная коллекция, но самый первый в ней экспонат, к тому же мой любимый, – траурница – начал выцветать, – сказал он. – Когда-то она была прекраснейшего лилового оттенка, как у весенних фиалок. Но ее неправильно смонтировали, и теперь она теряет свой блеск, а без нее у меня остается незавершенной группа лиловых бабочек. Если бы мне удалось его заменить… – Он замолчал, предлагая мне додумать остальное.
– Ах, мистер Паджетт, – сказала я, широко распахнув глаза, – прошу вас, позвольте мне найти для вас новый экземпляр! Я буду только рада помочь такому приятному джентльмену.
– Как я понимаю, средняя цена на них – что-то около трех фунтов, – вежливо сказал он.
Я махнула рукой.
– Нелепо говорить о деньгах с друзьями. Конечно, я сделаю вам такой подарок, – настойчиво сказала я.
Он подошел и пожал мне руку.
– Как это великодушно с вашей стороны, мисс Спидвелл. А люди, с которыми обращаются великодушно, склонны платить той же монетой.
Я слегка улыбнулась.
– Вижу, мы прекрасно понимаем друг друга, мистер Паджетт.
Мы со Стокером направились
– Мисс Спидвелл, когда вы зайдете занести мне траурницу, может быть, будете так любезны оставить своего сторожевого пса дома? – сказал он, кинув на Стокера взгляд, полный откровенной неприязни.
Вместо ответа Стокер щелкнул зубами и захлопнул за нами дверь.
Вернув в магазин костюмы, которые брали напрокат, мы возвратились в Бишопс-Фолли: мне нужно было заняться выполнением данного мистеру Паджетту обещания. После обеда стало не по сезону жарко: лето баловало нас последним теплом, перед тем как распрощаться надолго – и я заметила, что в глубине сада, за разваливающимся стеклянным павильоном и прудом, густо заросшим ряской и листьями кувшинок, в кустах порхает прекрасная траурница. Конечно, я не стала упоминать мистеру Паджетту, что траурницы водятся совсем поблизости. Гроша не стоит тот охотник на бабочек, который готов делиться с другими своими тайными местами.
– Завершить группу лиловых бабочек, – пробормотала я себе под нос. – Никогда не слышала ничего глупее. Подумать только, свести Nymphalis antiopa к милой расцветке.
Но все-таки я подумала, что охота на бабочку сможет немного успокоить мои нервы, ведь они уже совершенно расшатались от бесконечных сложностей городской жизни. Я взяла сачок и воткнула несколько минуций (специальных булавок без головок, которыми пользуются лепидоптерологи) в манжеты. Это очень удобный прием, позволяющий хранить все необходимое под рукой. Во время заграничных путешествий это помогало также держать на расстоянии загребущие руки непрошеных ухажеров. Морилку я решила не брать. Достаточно было быстрого укола в торакс, чтобы правильно умертвить насекомое. Стокер вышел вместе со мной, но дошел лишь до пруда.
– Ты останешься здесь? – спросила я, проверяя прочность булавок.
Он сбросил пиджак.
– Ага. А теперь отвернись. Не хочу, чтобы ты заставляла меня заливаться румянцем.
Не успела я повернуться, как он уже стянул с себя рубашку, снял сапоги и замер лишь перед тем, как начать расстегивать пуговицы на брюках.
– Или уходи, или оставайся и помогай, – сказал он, хлопая ресницами, как робкая лань.
– Дурак, – сказала я и быстро отвернулась. Пробираясь сквозь густую листву, я услышала его смех. Потом раздался громкий всплеск: он нырнул в зеленую воду пруда. Я занялась своим делом и прямо направилась к небольшой рощице, где в течение последних месяцев не раз видела порхающие стайки траурниц. Работа будет жаркой, подумала я. Казалось, будто лето, прежде чем полностью сдаться перед холодным очарованием осени, решило устроить последний лихорадочный танец. Мне не раз пришлось вытирать пот с висков, пока я, нагнувшись, высматривала яркое лиловое пятнышко на ветках сливового дерева.
И наконец вот она! Ленивое порхание лиловых крылышек говорило о том, что я нашла добычу. Я подобралась поближе, сжимая сачок натренированной рукой. Я увидела ее среди листьев сливы. Эта красавица только что вылупилась из кокона: крылья влажные и тяжелые, еще немного опущенные вниз из-за капелек воды. Она медленно расправляла их, то открывая, то закрывая, чтобы просушить на теплом воздухе. Это совсем юное создание, подумала я, оно еще не знает всех возможностей своих крыльев, только пытается понять, насколько они сильны. Оно еще не знает, что они умеют делать, как они могут нести его по ветру, мчать далеко над болотами и долинами, живыми изгородями и вересковыми пустошами. Вся Англия могла простираться под этими тонкими крылышками, а их владелица об этом еще не знала.