Тайны военной агентуры

Непомнящий Николай Николаевич

Предложив нам сесть, он заговорил:

— Я провел тщательное расследование и выяснил, что вы, мадам Борепо, британка по рождению. Поэтому меня не слишком удивило, что после вашего появления исчез один из немногих содержавшихся здесь англичан. Я не глупец, мадам, и то, что это вы помогли скрыться лейтенанту Берку, не вызывает сомнений. Мой долг передать вас в руки немецких властей: я солдат, и должен повиноваться приказам.

Он замолчал. Мне показалось, что мое сердце сейчас выскочит.

— Но я не только солдат, мадам,— медленно продолжал Тибо,— я — француз. Поэтому

я до сих пор не доложил об исчезновении лейтенанта Берка. Вы, мадам, должны немедленно покинуть госпиталь и больше сюда не возвращаться. И я должен просить у вас обещания больше не совершать подобных действий.

Я сидела на стуле прямо и неподвижно, ошарашенная таким поворотом дела. Китти поднялась.

— Благодарю вас, майор,— она протянула руку.— Была счастлива встретить настоящего француза.

Тибо пожал ее руку.

— Вы должны извинить меня,— холодно сказал он,— если я из предосторожности все же провожу вас до вашего автомобиля.

Мы отъехали от Дуллана на несколько миль, прежде чем я вновь оказалась в состоянии говорить.

— Придется нам забыть о бедном Миане,— были мои первые слова.— Мы, конечно, уже не сможем вернуться.

Китти улыбнулась.

— Я сунула ему записку, когда стояла у соседней кровати,— сообщила она,— и теперь он в багажнике.

Когда мы приехали, Миану стоило больших усилий выбраться из машины. Тяжело опираясь на нас, он прохромал в дом.

Из спальни вышел Берк.

— Все в порядке?

Миан тяжело повалился на пол и остался лежать без движения. Лейтенант встревоженно склонился над ним.

— Его рана открылась! — воскликнул он, и мы увидели, что одна из штанин Миана пропиталась кровью.

— Вызовите врача,— велела Китти и тут же остановила: — Нет! Мы не можем никого вызвать. Принесите полотенца...

В этот момент зазвенел дверной звонок. Он звенел долго и настойчиво, но мы стояли, оцепенев, словно статуи, и не двигались с места.

— Это не поможет,— упавшим голосом произнесла Китти, когда в дверь позвонили второй раз.— Мы не сможем отсидеться. Этта, открой дверь.

Еще никогда мне не приходилось делать что-либо с большей неохотой — но наши страхи оказались напрасными. Пришел Анри Борепо, бывший муж Китти. Он часто приходил к ней, когда бывал в Париже. В этот раз его визит оказался как нельзя более кстати. Оправившись от первого изумления, он тут же начал действовать и позвонил доктору, которому полностью доверял. Тот прибыл через пять минут. А еще через пятнадцать минут Миан, уже перевязанный, лежал в постели, однако доктор удрученно качал головой.

— У него серьезное заражение,— сказал он.— Но я сделаю все, что смогу.

Когда доктор ушел, Анри разрешил за нас остальные проблемы.

— Мой друг Тиссье имеет виноградники у Либурна,— сообщил он,— которые тянутся через границу, и мы сможем там перевести ваших парней. Правда еще придется заплатить небольшую сумму — по пятьдесят франков за человека — немецким фельдфебелям.— Он усмехнулся.— Похоже, «нация господ» ничуть не меняется. Кроме того, я знаю человека в префектуре, который сделает пропуска с французскими именами для ваших англичан. В общем,

не беспокойтесь — все с ними будет нормально. v

На следующее утро Эмиль, мальчик, работавший в кафе «Модерн» у Дюрана, принес два запечатанных конверта, адресованных Уильяму Грею. В первый был вложен только адрес:

Б.У.Стоу. 12 , рю де ла Гар, Реймс.

— Это выглядит подозрительным,— сказала я.

— Дорогая! — Китти посмотрела на меня с легким упреком. Она повернулась к Берку.— Этта готова видеть лапу гестапо за каждым приходящим к нам письмом.

Во втором конверте было написанное по-французски послание:

Дорогой друг! Вам пишет приходский священник из Конши-сюр-Конш по просьбе нескольких прихожан , которые признали в вас своего старого товарища . По их словам я могу обратиться к Вам с полным доверием по вопросу очень важному для моей конгрегации.

Дело в том , что здание нашей церкви крайне нуждается в ремонте , без которого это прекрасное произведение средневекового зодчества неизбежно разрушится — эту катастрофу можно ожидать в любой день — невосстановимые и невосполнимые ценности будут утрачены. Я уже получил разрешение церкви и местных властей на проведение реставрационных работ.

Я прошу Вас, мой любезный друг> немедленно сообщить мне, когда и где мы сможем встретиться для обсуждения нашей кампании по сбору пожертвований.

Да благословит Вас Господь, искренне Ваш отец Кристиан Равье.

— А просто запрос на вспомоществование,— сказала я.

— Этта! — почти закричала Китти.— Письмо адресовано Уильяму Грею в ответ на наше объявление. Оно написано так, чтобы его могли понять только мы. Вот послушай: «...нескольких прихожан, которые признали в вас своего старого товарища». Должно быть, с ним связались какие-то однополчане Уильяма. «По их словам я могу обратиться к вам с полным доверием...», «...катастрофу можно ожидать в любой день» — иными словами, его «конгрегацию» могут раскрыть и арестовать.

Все согласились, что письмо составлено гениально, и мы немедленно отправились к отцу Кристиану. Он оказался молодым энергичным человеком с ясными глазами — я дала ему не больше двадцати восьми лет. Отец Кристиан предложил нам поговорить в его домике, стоязшем за церковью, и, пройдя через сад, мы проследовали за ним в его жилище, в маленькую комнату с низким потолком. Он открыл нам, что в лесах Конши-сюр-Конш скрывается не меньше тысячи английских солдат и что он держит с ними постоянную связь.