Тайны военной агентуры
Шрифт:
— Они так измучены и истощены! Мои прихожане носят им пищу и одежду, но мы сами сильно ограничены в продовольствии, и даже если бы отдали им все, этого бы все равно не хватило. Время от времени я достаю удостоверения и отправляю с сопровождающими в Париж по нескольку человек — не могли бы вы там позаботиться о них?
— Безусловно,— ответила Китти и рассказала о нашем спасательном пути из Парижа, который должен был вновь начать действовать через неделю.
Молодой священник облегченно прикрыл глаза.
— Должно быть, вы явились в ответ на мои молитвы.
Лоренс Миан удивительно хорошо поддавался
Однажды утром газеты вышли с объявлением, в котором говорилось, что всех, кто будет содействовать спасению английских солдат, ожидает смертная казнь.
— Я должна сейчас же поехать в Либурн и увидеться с Тиссье,— решила Китти.— Боюсь, что этот указ может заставить его отказаться помогать нам.
Но, поскольку пропуска для наших беглецов уже были готовы, она решила взять их с собой. Вернувшись же, Китти не жалела похвал в адрес Тиссье.
— Берк и Миан благополучно переправились через границу,— рассказывала она.— А Тиссье — чудесный парень. Когда я упомянула о смертном приговоре, он просто сплюнул.
Китти сразу же написала отцу Кристиану, что все готово для проведения его сборной кампании, и через несколько дней он появился у нас дома вместе с четырьмя англичанами. Получив проездные документы, они тем же вечером сели на поезд в Либурн. Тиссье известил нас об их благополучном прибытии. Но потом прошло два дня, а от него больше не было ни слова, и мы начали бояться, что что-то случилось. Но тут он появился сам.
— Вы совершили большую ошибку,— с порога сурово объявил он.— В дальнейшем вы должны посылать с вашими парнями бойких и находчивых сопровождающих, которые бы отвечали за них на вопросы — по-французски.
Как оказалось, они только чудом избежали ареста. Французские жандармы, которые проверяли в поезде документы, обнаружили, что никто из них не говорит по-французски, хотя бумаги у всех четверых в полном порядке. И если бы не активное вмешательство французских пассажиров, жандармы сняли бы их с поезда.
— Что же нам делать? — чуть не заплакала Китти.— Я ума не приложу, где нам искать провожатых.
Не прошло и четверти часа с момента ухода Тиссье, как Марго объявила о приходе другого визитера — мсье Корбье.
— Я не знаю такого,— насторожилась Китти.— Что ему нужно?
Марго не успела ответить, так как в этот момент двери гостиной открылись, и зашел сам мсье Корбье. По черной неровной бороде и очкам в толстой оправе этого человека можно было принять за французского доктора. Мы молча уставились на него.
— Милые дамы,— сказал он,— я рад видеть, что вы не узнаете меня.
— Шансель! — воскликнули мы в один голос.
Шансель работал теперь над созданием новой организации, чьей задачей была переправка в Англию французов, желавших сражаться вместе с де Голлем. Он пришел просить нас сотрудничать с ним, и, когда Китти рассказала о нашей проблеме, Шансель сразу сообразил, как нам согласовать наши действия.
— Нет ничего проще,— сказал он.— Каждый раз, когда вы будете отправлять своих англичан, я буду посылать с ними такое
— Должно быть, это Господь снова прислал вас к нам,— сказала ему Китти. Теперь у нас налаживался маршрут спасения не только до неоккупированной зоны, но и до самой Англии!
К ноябрю мы переправили туда более ста англичан в сопровождении такого же количества французов. Механизм спасения работал как часы, и мы уже почти думать забыли о какой-либо опасности.
В октябре у нас возникли финансовые трудности. Оплата проезда, включая 50 франков за каждого пересекающего границу человека, составляла солидные суммы, но еще более значительными были затраты на питание солдат в то время, пока они находились в Париже. Мы имели только три продуктовые карточки и часто были вынуждены пользоваться услугами черного рынка, переплачивая в десять, а то и в двадцать раз сверх цен, установленных властями. Китти знала несколько преуспевающих семейств в Свободной зоне, которые были бы рады помочь нам, и так как писать им, конечно, было нельзя, то она решила сама съездить и увидеться с ними.
— Как долго тебя не будет? — спросила я, стараясь не выдать страха, охватившего меня при мысли о предстоящем одиночестве.
— Недели две, может, три. Не беспокойся, Этта... Если что-нибудь случится, ты всегда сможешь обратиться к Шанселю.
За первую неделю отсутствия Китти отец Кристиан прислал ко мне три группы англичан, которые я одну за другой отправила к границе в сопровождении людей Шанселя. Не прошло и получаса после ухода последней, третьей группы, как пришел Эмиль, мальчик из кафе Дюрана, и спросил Китти.
— Мсье Дюран просил передать, что в кафе сидит некий мистер Стоу, который хотел бы с ней поговорить, мадам.
«Стоу» — это была фамилия, значившаяся в письме, полученном нами по объявлению в «Пари-Суар». Опустившись на стул, я несколько секунд сидела неподвижно, не в силах пошевелиться. Как этот человек узнал о Китти? Ведь в нашем объявлении упоминался только Уильям Грей.
Я должна спасаться! Возможно, я еще сумею скрыться и пробраться в неоккупированную зону. Но вернется Китти и не застанет меня. Я стала успокаиваться. В конце концов, мы же как-то избегали опасности до сих пор. Мы дошли с Эмилем до маленького ресторанчика в квартале от кафе «Модерн», и я попросила его незаметно вызвать ко мне мсье Дюрана, который сразу пришел.
— Вы дали этому мистеру Стоу наш адрес? — с тревогой спросила я.
— Конечно, нет,— ответил он.— Мадам Китти сказала мне никому не давать адреса. Этот человек спросил Уильяма Грея, и я отправил к вам Эмиля.
Я облегченно вздохнула.
— Можете быть уверены, мадам, я не так глуп, как кажусь. Я сказал ему, что не знаю никакого Уильяма Грея, и предложил, чтобы он подождал, а если Уильям Грей придет за почтой, я их познакомлю.
— Что вы о нем думаете, мсье Дюран?
— Ну... по-французски он говорил неплохо — пожалуй, как англичанин. Он сказал, что боится говорить по-английски, хотя голос у него такой низкий, что никто бы не...— мсье Дюран, так и не закрыв рот, замолчал на полуслове.— Diable! Quc je suis stupidc! (Дьявол! Какой же я глупец!) — прошептал он.— Он закурил сигарету, пока со мной разговаривал, и я обратил внимание, что такие же видел у немецких солдат.