Тайны йога-центра
Шрифт:
— Если что-то непонятно, я тебе объясню, на то я и служительница богини Кали.
— Но тогда почему ты решила мне помочь? — спросил Виджей, кладя книгу на столик.
— Потому что этим я окажу услугу моей богине. Джай-баба затеял невиданное дело, хочет отдать людям то, что принадлежит богам и отшельникам. Моя прямая обязанность помешать ему в этом.
— Так ты знаешь о планах производства «сомы»?
— Я многое знаю, я же жрица богини времени и событий. Она посвящает меня во все тайны.
— А нельзя и мне кое-что узнать из этих тайн? —
— Можно, но для этого я должна приобщить тебя к тантризму, — ответила девушка.
— Что же, я согласен, — произнес Виджей, еще не совсем понимая, что за этим последует.
— Тогда не будем терять времени, — сказала Амрита и как-то странно посмотрела на инспектора.
От этого взгляда у Виджея побежали мурашки по спине, но он понял, что отступать было уже поздно, — перед ним стояла девадаси, служанка богини Кали, а с ней шутить опасно. И Виджей подчинился.
После ухода инспектора комиссар Фарук еще долго ходил в задумчивости по кабинету. Все летело к черту. В последние месяцы он вложил в акции «Биохима» почти все свои сбережения. А что получил взамен? Дожил до того, что стал фактически наемным убийцей. И хотя убивать ему раньше тоже не раз доводилось, но тогда он стрелял в преступников, всякую нечисть, которая не была достойна жить на свете. Фарук подошел к креслу, рядом с которым стоял электрокамин, сел, закрыл глаза.
Перед ним опять, в который уже раз, как в немом кино, прошла та сцена в особняке Смита. Конечно, этот англичанин сам виноват — сунулся туда, куда ему никак нельзя было соваться. Потратил кучу денег на никому не нужные исследования и докопался до планов производства «сомы», а затем поставил ультимативные условия — либо ему вернут будто бы украденную у него какую-то древнюю табличку, демонтируют почти готовую к запуску установку по производству «сомы», либо он опубликует все, что ему известно, в газетах.
Этот ультиматум члены Общества наследников Ост-Индских компаний получили в день, когда Вардан устраивал у себя дома вечеринку по случаю помолвки своей дочери. Там собрались почти все члены общества. Не было только Мюллера и Смитов. Уединившись в кабинете Вардана, члены общества пришли почти единодушно к решению любыми средствами не допустить, чтобы этот ненормальный ученый хоть ненамного задержал пуск в эксплуатацию установки по производству «сомы» на заводе «Биохима» в Асике. Было принято решение срочно послать в особняк Смитов полномочных представителей общества и раз и навсегда, любыми средствами урегулировать вопрос. После некоторых споров решили, что поедут Кнутсен, Браун, Джай-баба и он — Фарук.
Уходя, Фарук чуть задержался в кабинете Вардана, заметив легкий кивок газетного магната. Оставшись вдвоем с Фаруком, Вардан сказал:
— Дело серьезное. Возможно, что надо будет принять чрезвычайные меры. Будьте к этому готовы.
Фарук понял, чего от него ждут. Он щелкнул каблуками и направился к выходу, где в «мерседесе» Вардана его уже ждали остальные трое.
Из
Фарук дал указание прекратить наблюдение и срочно вернуться в полицейское управление. Подъехав к зданию управления, Фарук быстро поднялся к себе в кабинет, почти вслед за ним туда вошли двое дежуривших сегодня у дома Смита. Комиссар отпустил их домой, попросив к следующему утру составить детальный рапорт. Оставшись один, Фарук достал из ящика сейфа нигде не зарегистрированный пистолет, вышел на улицу и сел в поджидавший его автомобиль.
Почти в полночь «мерседес» подъехал к особняку Смита, освещенные окна которого были далеко видны в эту безлунную декабрьскую ночь. Дверь калитки была не заперта, и все четверо прошли во двор, никем не замеченными. Правда, комиссару показалось, что на плоской крыше соседнего дома мелькнула чья-то тень, но он не придал этому значения.
— Кошки, наверное, — подумал он.
Парадная дверь тоже была не заперта, в чем Фарук увидел знамение судьбы. Они так же тихо прошли внутрь дома, и только уже у самой двери гостиной Кнутсен, будучи человеком деликатным, несколько раз кашлянул, увидев через стеклянные створки Бенджамина Смита, сидевшего в кресле и, кажется, о чем-то задумавшегося.
Комиссар Фарук знал, что по совету Джай-бабы англичанину уже несколько дней в воду добавляют немного «сомы», но, видимо, на Смита это мало действовало.
Появление в дверях гостиной незваных гостей, как показалось Фаруку, нимало не смутило Бенджамина Смита. Наоборот, Смит, кажется, ждал этого визита. Не вставая с кресла, он сделал рукой знак, приглашающий вошедших сесть на диван.
— Я совсем забыл, что сегодня у господина Вардана столь торжественное событие. Но ничего — это даже кстати. Думаю, что оно помогло вам всем собраться, с тем чтобы обсудить мой ультиматум. Ваше появление в столь представительном составе должно означать одно из двух — либо вы приняли мои условия, либо решили всеми возможными способами убедить меня уехать и забыть обо всем. Поскольку среди вас нет ни Вардана, ни Мюллера, то я считаю, что первая альтернатива сама собой отпадает, — англичанин замолчал и обвел взглядом гостей.
— Бенджи, — начал, чуть откашлявшись, Кнутсен, — ты, по-видимому, неправильно нас понял. «Сома» — это не орудие порабощения, а средство сделать жизнь людей, особенно тех, кто сейчас страдает от болезней и голода, чувствует острую неудовлетворенность жизнью, более полной и легкой. Разве тяжелобольным врачи не дают морфий? Так вот, для миллионов бедняков «сома» станет избавлением от тягот и страданий, даст возможность направить свою жизненную энергию на развитие экономики, избавит их от агрессивности.