Тайны затерянных звезд. Том 5
Шрифт:
А ещё нет ничего удивительного в том, что фразу «Все, кто не занят» он воспринял и на свой счёт тоже. Он же был ничем не занят.
— Красавчик! — заорал Кайто, бегая пальцами по экрану, явно с целью переключиться на камеру, которая покажет нужную точку. — Жи, ты просто бомба!
— Отрицательно. В теории я могу взорваться, если выйдет из строя мой реактор, но это не заложено в мои директивы и даже напрямую им противоречит.
Я не сдержал улыбки от вечного холодного прагматизма Жи, и велел Кори:
— Разворачивай
Хотя она уже и так одним рывком развернула «Затерянные звёзды» в нужную сторону, нацелив нос точно на торпеду, словно хищная птица нацелилась на свою жертву.
— И полный вперёд! — тихо произнесла Кори, сдвигая вперёд рычаг тяги.
Конечно же, мы не могли догнать торпеду — она была быстрее нас. Ненамного, но всё же быстрее, банально потому, что у неё было больше энерговоруженности, по-простому — мощности двигателя на единицу массы.
Будь у нас злосчастная форсажная камера — мы бы смогли некоторое время поддерживать скорость больше, чем у торпеды. Не обогнать её, конечно же, нет! Мы бы скорее дюзы себе поджарили, чем это произошло бы… Но хотя бы некоторое время сокращать дистанцию между нами, давая больше времени на прицеливание, мы могли бы.
А сейчас этого времени было катастрофически мало.
Магнус, не дожидаясь моего указания, уже проложил курс к точке, которую назвал Жи, и даже ввёл автоматическую корректировку, исходя из того, что торпеда движется слегка быстрее нас. Так что теперь Кори выходила ей точно в хвост, и это давало нам хоть какой-то шанс.
Я отключил все системы наведения, переводя орудия главного калибра в ручной режим. Удобная штука для узкого круга ситуаций, например таких как угроза Ватросу прямо на его базе, или как сейчас — попытки расстрелять антиматериальную торпеду.
Я максимально приблизил изображение с камеры, что смотрела туда же, куда ствол пушки, и кое-как насилу разглядел огонёк, который не просто сиял, как все окружающие звёзды, а пульсировал, то появляясь, то снова пропадая. Та самая искомая торпеда.
— Ну, поехали… — выдохнул я, аккуратно подводя центр экрана к этой самой точке и открывая огонь.
Четыре километра — это, конечно, для наших пушек вообще не проблема, за две секунды долетит. И шесть километров не проблема, и двадцать, и сотня с лихом.
Проблема в том, что без системы стабилизации это всё — пустая трата энергии.
«Порции» энергии, которые генератор выделяет на генерацию плазмы никогда не бывают одинаковыми, они всегда на десятые доли процента, но различаются. Вибрации термических камер, в которых генерируется всегда немного разное количество плазмы тоже имеют разный характер, и в конечном итоге это всё выливается в разные гармонические колебания стволов при выстреле. Как итог — пушка имеет разброс, буквально как самый обычный огнестрел. И, чем больше расстояние до цели, тем больше этот разброс, вплоть до величин,
Но автоматика систем наведения всё это нивелирует. Она получает точную, вплоть до миливатта, информацию о количестве выделенной энергии и корректирует пушку так, чтобы даже немного разные по плотности заряды ложились в одну и ту же точку. И на два километра, и на четыре, и на сто.
Вот только для того, чтобы она работала, ей надо зафиксировать цель — «якорную точку», от которой будут производиться все расчёты.
А этой цели у нас сейчас не было. То есть, цель была, но зафиксировать её не было возможности. А значит, попасть в торпеду, используя лишь ручной режим — задача со звёздочкой. Оставалось взять количеством.
Мы с капитаном зажали гашетки, поливая перед собой космос сгустками разогретой до звёздной температуры плазмы. Выстрел — секунда на охлаждение — новый выстрел. Секунда на охлаждение — и ещё один.
Космос перед нами расцветился яркими вспышками, трассы зарядов устремились вперёд, обгоняя корабли, обгоняя чужие выстрелы… И, конечно же, обгоняя торпеду.
— Магнус! — требовательно позвал я в перерывах между выстрелами, но здоровяк покачал головой:
— Нет фиксации!
И мы продолжили зажимать гашетки до боли в пальцах, до вздутых вен на кистях рук.
— Шестьдесят процентов мощности! — коротко доложил Кайто, спустя полминуты. — Вы слишком быстро берёте энергию.
— Нормально! — сквозь зубы ответил капитан, чуть ли не носом тыкаясь в свой дисплей. — Выдержим! Что ещё делать-то?!
Да, делать нечего, кроме того, что мы уже делаем. С этим ничего поделать нельзя вообще. Мы действительно «берём» энергию быстро, на протяжении слишком долгого времени заставляя пушки стрелять на пределе своего расчётного темпа стрельбы, но иначе — никак.
Для того, чтобы стрелять из плазменных пушек, а тем более турбоплазменных, нужно две вещи — рабочее тело и очень много энергии, чтобы это рабочее тело сжать и разогреть до звёздных температур. И если первая проблема решается дешёвым инертным газом, хранящимся в жидком состоянии в относительно небольшом баллоне, которого хватит на полтысячи выстрелов, то с энергией вопрос остаётся открытым.
Взять её, кроме генератора, неоткуда, а он, бедолага, и так обеспечивает энергией все прочие системы корабля.
Поэтому, когда пушки начинают тянуть с него больше, чем он способен выдать, общая выходная мощность системы сильно просаживается. И, чем дольше стреляют пушки, тем больше генератор уходит «в минус». Пока не наступит критический момент.
И, когда это случится, мы «заглохнем». Ненадолго — лишь на несколько секунд, пока вся энергосистема перезагружается по срабатыванию предохранителей. Но это будут те секунды, после которых уже можно не пытаться преследовать торпеду. Просто не будет смысла.