Тайны затерянных звезд. Том 6
Шрифт:
Кори ювелирно подвела корабль к объекту ноль восемь прямо впритирочку — настолько близко, что боковые камеры внешнего обзора даже не смогли сфокусироваться на остатках станции, слишком малое расстояния было теперь. Как девушка умудрилась это сделать, для меня так и осталось загадкой, ведь ей, считай, вслепую пришлось управлять маневровыми двигателями и только глухой звук столкновения борта корабля с остатками станции мог ей подсказать, что она переборщила…
Но она не переборщила. Она не просто умела управлять своим кораблём, она его буквально чувствовала, как продолжение собственного тела.
Говорю же —
Пока мы в шлюзе надевали скафандры и помогали друг другу с их закреплением, Жи замер истуканом возле внешней двери, всем своим видом демонстрируя, что только нас и ждёт. Будь я всё ещё командиром «Мёртвого эхо», а остальные — моим отрядом, я бы отправил Жи вперёд, на разведку. Чтобы к тому моменту, как мы наконец экипируемся в громоздкие и неудобные в обычных условиях скафандры, робот успел исследовать станцию изнутри и доложить обо всем, что увидел, или чего не увидел. В том числе и о противниках, если вдруг они там есть, если вдруг каким-то чудом они умудрились существовать в условиях всё равно что открытого космоса. А то и сразу же устранить их, поскольку в условиях отсутствия атмосферы и гравитации робот будет чувствовать себя намного увереннее, чем самый тренированный человек.
Но я больше не командир «Мёртвого эхо». Экипаж «Затерянных звёзд» — не тот мой отряд. И уж тем более Жи — не мой личный робот. Он вообще ничей робот, свой собственный, и его первая директива по-прежнему гласила «Никаких неизвестных людей». Если бы не объективные результаты сканирования остатков станции, которые однозначно утверждали, что ничего живого и теплокровного там не имеется, он бы вообще наотрез отказался туда идти. Сама по себе возможность того, что там могут быть люди, уже ставила крест на затее, так что нам, можно сказать, повезло.
Я прошёл мимо всех участников экспедиции, проверил все скафандры, убедился, что всё в порядке, и повесил на шею ремень бластера — оружие решили с собой всё-таки взять. Не только и не столько против персонала станции, которого, как мы уже выяснили, там нет, сколько против вероятных защитных систем. В том объёме, что остался от станции после неведомого катаклизма, конечно, много охраны не разместишь, но на какие-нибудь мины или лёгкие турели мы вполне можем наткнуться.
— Кори, мы готовы! — отрапортовал я, и Кори тут же ответила:
— Поняла. Можно выходить.
— Все слышали? — я обвёл всех взглядом. — Кайто, закрывай глаза. Магнус, дверь.
Кайто глубоко вдохнул и зажмурился, вцепившись обеими руками в фал, который на всякий случай мы пристегнули к Магнусу. А сам здоровяк активировал шлюзовую систему, и наружная дверь открылась.
Кори и правда подвела корабль ближе некуда — буквально пять метров отделяли нас от ближайшей стены, порванной и скрученной какой-то циклопической силой. Несколько обломков плавали между нами и станцией, но не настолько крупных, чтобы беспокоиться, что они нам помешают.
Я на всякий случай взял оружие наизготовку, внимательно всмотрелся в непроницаемую черноту внутри мёртвых отсеков, и снова произнёс в комлинк:
— Всё чисто! Мы выдвигаемся. Жи.
И мы с роботом первые толкнулись от пола шлюза, перелетая на станцию. Робот даже оказался чуть быстрее, на то он и робот. Достигнув стены на секунду раньше меня, он цепко
Я влетел в соседнюю, благо она была достаточно велика для этого, включил фонарик на шлеме и осмотрелся. Ожидал, что вокруг будет полная пустота и запустение, но — удивительное дело! — это оказалось не так.
Помещение выглядело так, словно мы были первыми, кто тут появился с того самого момента, как неведомый катаклизм разметал станцию на обломки. Как будто никто не планировал не то что утилизировать остатки структуры (хотя никто и не собирался, скажем откровенно — одна только транспортировка этого металлолома вышла бы дороже, чем удалось бы выручить за его распил), а даже навещать её!
В отсеке, по внутренним стенам которого тянулась ярко-красная толстая линия на уровне груди, замыкаясь сама в себя, имелась даже мебель. Мало, и не всегда единым куском, а чаще — той или иной степени разбитости, но она тут была. Висели в пустоте несколько стульев из причудливо выгнутых стальных труб, пара столов, один из которых сохранился лишь фрагментарно, и даже что-то похожее на шкаф, или, вернее, две стенки шкафа и одна дверца. Тому, что было прикручено к стенам, повезло чуть больше, и оно уцелело в большей степени. Особенно моё внимание привлёк титан в углу, вернее, бутылка, которая должна была торчать из него вверх тормашками. Судя по всему, перед самой катастрофой её поменяли, и она была полна, и теперь космический холод заморозил её в один огромный цилиндр льда, порвавший пластик как мокрую бумагу. Издалека казалось, что из титана все ещё торчит бутылка с водой, вот только никому уже не суждено из него напиться, даже если вернуть его в человеческие условия.
А здесь условия человеческими назвать язык не поворачивался…
— Говорили же, нет тут никого! — улыбнулся я, обращаясь к Жи, застывшему рядом, но робот проигнорировал мои слова. То ли потому, что не воспринял сказанное на свой счёт из-за того, что я к нему не обратился, то ли он лучше меня понимал, что тут никого нет.
— Жутковато как-то… — раздалось в комлинке голосом Кори. — Вам нет?
Жи, конечно, разумный робот, самостоятельный, но всё же создан он был для того, чтобы действовать в связке с людьми. Поэтому у него, и у любого другого представителя его модели, имелась возможность подключить камеры к внешним выводам, чтобы оператор мог наблюдать глазами робота и давать указания по месту. И Кайто перед выходом наладил этот канал связи, выведя изображение прямо на лобовик, так что те, кто остался на корабле, могли наблюдать то же самое, что наблюдал робот.
— Сойдёт! — ответил я. — Магнус, Кайто, чисто!
— Переходим! — прогудел Магнус и спустя пять секунд они влетели внутрь станции. Кайто цеплялся за Магнуса, как за последнюю надежду, а вот здоровяк себя чувствовал, кажется, вполне уверенно…
Правда, как только он проник на борт станции, эта уверенность внезапно дала сбой.
Фонарь шлема Магнуса скользнул по внутренним стенам помещения, и остановился на красной полосе, тянущейся по стенам. И сам Магнус остановился тоже. Замер возле «входа», держась за острый торчащий угол, как истукан, как будто дальше его не пускало невидимое силовое поле.