Тайны земли Московской
Шрифт:
Отцовское место тут же занял старший из Юрьевичей — Василий Косой. Но с таким порядком вещей не согласились его же собственные братья: «Если Бог не хотел, чтобы княжил отец наш, то тебя мы сами не хотим».
Это Юрьевичи, по собственной воле, вернули в Москву Василия Васильевича и вынудили бежать Василия Косого.
Вот только ни дружить, ни хранить верность сын Софьи Витовтовны не умел. Достаточно было Дмитрию Шемяке приехать в Москву звать великого князя на свою свадьбу, как Василий Васильевич схватил и отослал незадачливого жениха в Коломну. «Двор» Шемяки немедленно перешел на сторону Василия Косого,
Увидел великий князь рать великую и начал плакать, восклицая: «Боже милостивый, Царю небесный! Увидь неправду брата моего. Какое зло причинил ему? Рассуди нас!» И повелел трубить, и сошлись люди, и сразились, и побежали полки князя Василия, а самого князя Василия [Юрьевича] схвативши и, приведя в Москву, ослепили…
Удачливым полководцем Василий II Васильевич не был, что особенно переживала Софья Витовтовна. Двинулся на Москву в 1439 году хан Улу-Мухаммед — новая неожиданность для великого князя, который сразу же предпочел «отойти за Волгу» со всем своим семейством. Москву хану взять не удалось, зато все Подмосковье оказалось сожженным и разграбленным, так что пришлось великому князю до зимы жить в Переяславле и Ростове. Летописец просто объяснял причину: от множества посеченных людей стоял великий смрад — нечем было дышать.
7 июля 1445 года потерпел великий князь страшное поражение от сыновей Улу-Мухаммеда вблизи Суздаля, на поле у Спасо-Ефимиева монастыря. Татарские царевичи Мамутяка и Якуб сняли с князя его нательные кресты и для полного унижения послали в Москву «матери его, великой княгине Софье, и его великой княгине Марии». А спустя всего неделю после суздальского поля дотла сгорела в страшном пожаре Москва. Не осталось, по словам летописца, ни одного деревянного дома, а каменные церкви растрескались и каменные городские стены во многих местах обрушились. К разрушениям прибавилось народное волнение. Софья Витовтовна с невесткой и боярами «пошли к городу Ростову».
А год продолжался и не приносил облегчения. Улу-Мухаммед отпустил пленного великого князя на Русь за огромный выкуп — двести тысяч рублей. И, словно от неслыханной суммы, в день выкупа Василия Васильевича «потрясло град Москву» — случилось землетрясение. «Кремль и Посад весь, и храмы поколебались».
В довершение всех бед возник заговор в пользу Дмитрия Шемяки, решившего занять великокняжеский престол. Удобный случай представился, когда Василий Васильевич решил отправиться к мощам Сергия Радонежского. Вместе с малолетними сыновьями Иваном и Юрием.
Когда пришло к ним известие о том, что великий князь вышел из города, они в тот же час пошли изгоном к Москве… и взяли город — не было никого сопротивляющегося им; никто и не знал о том, только единомышленники их, которые и отворили им городские ворота.
Они же, войдя в город, схватили великих княгинь Софью и Марию, и казну великого князя и матери его разграбили, а бояр, бывших тут, похватали и пограбили и горожан иных многих ограбили.
А князя великого Василия в понедельник к ночи… 14 февраля, привели в Москву посадили на Шемякином дворе… В среду той же недели
Темный, Василий Темный! Теперь как никогда нужна была великому князю безотказная и единственная верная советчица — Софья Витовтовна. И это ее имя будут связывать современники с благополучным разрешением так называемой «скорой татарщины».
Потомки забыли, что никогда Орда не была единой. Под ее именем выступали разные татарские правители, враги постоянные или случайные. В 1451 году это были войска Сеид-Ахмедовой орды, кочевавшей в Подолии, которых увидел наместник Коломенский на берегу Оки и назвал «несметными». Воевать? Защищаться? Нет, все повторилось как в былые времена.
Князь же великий не успел собрать силы и вышел из города Москвы, а в осаде оставил митрополита Иону, да мать свою, великую княгиню Софью и свою великую княгиню Марью, а сам пошел к Тверскому рубежу. Месяца июля, во 2-й день, пришел к Москве царевич, Сеид-Ахмедов сын, а с ним великие князья ордынские и Едигер со многими силами и зажгли дворы все на Посаде. Ветер же понес огонь на город со всех сторон, и была мука великая всем людям.
И случилось чудо. Безо всякой видимой причины царевич Мазовша ночью бежал, бросив весь свой лагерь и обоз. Татарское войско последовало за ним. Летописец объяснял: из-за «великого шума» в Кремле, который враги приняли за возвращение в Москву великокняжеского многолюдного отряда.
Народная память говорила о другом. Будто велела Софья Витовтовна всем московским бабам выйти полночным временем во дворы, начать бить что есть силы в медные котлы и всеми возможными способами «голос подавать». Поднятый москвичками грохот и спугнул татар. Было в то время великой княгине без малого восемьдесят лет.
Молва связала ее имя с одним недобрым делом, избавившим великого князя-слепца от не перестававшего мечтать о московском престоле Дмитрия Шемяки.
В Новгород, где скрывался Шемяка, был послан дьяк Степан Бородатый. Сумел Бородатый склонить на свою сторону одного из приближенных Дмитрия Юрьевича, через него добраться до княжьего повара и угостить врага отравленной курицей. Дмитрия Шемяки не стало в один год с великой княгиней — преставилась Софья Витовтовна через два месяца после страшного пожара, в очередной раз, в 1453 году, уничтожившего Москву. Василию Темному предстояло еще править Московским государством девять лет.
Той же весной [1462], в Великий пост на Федоровой неделе… повелел великий князь схватить… Володьку Давыдова, Парфена Бреина, Луку Посивьева и многих других, казнить их, бить и мучить, и конями по всему городу волочить и по всем торгам, а затем повелел головы им отсечь. Множество же народа, из бояр, и из больших купцов, и из священников, и из простых людей, видя это, приходили в великий ужас и удивление… потому что никогда ни о чем таком не слышали и не видели среди русских, чтобы такими казнями казнить и кровь проливать в Великий пост, и недостойно православного великого государя…