Тайные архивы русских масонов
Шрифт:
Если масонские законы повелевали «в гражданском обществе» считаться с установившимися в обществе классовыми, служебными и имущественными различиями, то в масонских ложах те же законы безусловно запрещали вводить между братьями какое-либо неравенство в зависимости от их общественного положения. Конечно, не все ложи строго придерживались этих законов; нередко отдельные ложи представляли из себя довольно однообразный кружок лиц из какого-либо определенного общественного слоя; например, весьма многолюдная ложа Александра благотворительности к коронованному пеликану состояла большею частью из ремесленников всевозможных цехов; были ложи аристократические, вроде ложи Елизаветы к добродетели, или ложи, где сходились люди мысли, литераторы, художники, — таковой была, например, ложа Избранного Михаила, но вообще почти каждая ложа носила известный отпечаток. Но важно, что существовали законы о необходимости равенства, что законы эти чтились и что многие ложи старались осуществить их наделе. Масонский закон же, продержавшийся с 1782 г. до закрытия масонства, повелевал: «Берегись вводить в храмах наших льстивые отличности, нами не принимаемые, оставь твои достоинства и знаки любочестия за дверьми и входи к нам с сопутником токмо твоими добродетелями; какое бы твое светское звание ни было, уступи в ложах наших добродетельнейшему;
47
Зак. орд. св. кам., отд. VIII, 1.
48
Зак. орд. св. кам., отд. VIII, 2.
Проповедь о равенстве, как указано выше, не оставалась только строгой моралью в масонских законах, или красивой фразой в поучительной речи, или, наконец, звучной строфой в стихотворении. Масон Елагин наивно признается, что при вступлении в орден его прельщало минутное равенство в ложе. «Любопытство и тщеславие, да узнаю таинство, находящееся, как сказывали, между ними, — пишет Елагин про масонов [49] , — тщеславие, да буду хотя на минуту в равенстве с такими людьми, кои в общежитии знамениты и чинами, и достоинствами, и знаками от меня удалены суть, ибо нескромность братьев предварительно все сие мне благовестила», — были поводом к вступлению его в орден. Вигель как бы с недовольством говорит, что в ложах бывали ремесленники «и всякая сволочь». Пржецлавский свидетельствует, что в стенах масонских лож «сглаживались так резко выдающиеся и так строго соблюдаемые во внешней жизни иерархические, служебные и сословные различия; нередко плебей восседал в ложе выше светлейшего князя, сенатский обер-секретарь или только секретарь имел своим подчиненным сенатора того же департамента». Характерный эпизод сохранила запись знаменитого Лабзина от 28 апреля 1820 г. в протоколе ложи Умирающего сфинкса. В ложу явился «ищущий», который при опросе его обрядоначальником об его личности и о причинах, побудивших его прийти в ложу, объявил, что он, Семен Жуков, 19 лет от роду, слуга, пришел искать света у масонов, потому что он видел на своем господине поразительное влияние масонства: по вступлении в масонство его господина последний совершенно изменился, и орден преобразовал, так сказать, его нравственные качества.
49
Учение древнего любомудрия и богомудрия или наука свободных каменщиков, из разных творцов светских, духовных и мистических собранная и в пяти частях предложенная И.Е. великим российския провинциальный ложи мастером. MDCCLXXXVI.
Конечно, раз в песнях и проповедях проводилась идея равенства, то нет ничего удивительного, что она и осуществлялась, хотя бы частью: не для чего же было петь в тесном масонском кругу нечто заведомо лживое.
В ложах и масонском общежитии подчеркивалось это равенство. Звание рыцаря получал и брат «подлого состояния». Братское целование давалось всякому новопринимаемому. Масонский фаворитизм даже ставился в упрек масонству: масоны-начальники оказывали особое покровительство по службе своим — масонам; следовательно, и за порогом ложи, когда снимались масонские запоны, не забывались святые заветы ордена, исполнялся масонский устав. Поддержка масонов масонами была столь известна, что некоторые лица шли в орден с целью получить выгодные связи.
Масоны считали, что в каждом человеке нужно видеть человека и что человек может стать рабом только своих страстей. Повторяя слова Сенеки, масонские витии восклицали: «Раб ли кто? Но, может быть, он вольный духом? Раб ли кто? и сие поставляется ему в вину? Так покажи же мне, кто бы был чужд рабства: иной служит похоти, иной скупости, иной славолюбию, а страху — все; нет гнуснее рабства, как самопроизвольное». В «Покоящемся Трудолюбце» обращает внимание такое определение свободы [50] : «Так что ж свобода та? не то ль, что я не раб и не в Америке несчастный тот арап, кой, сахар делая, без пищи и роздыха, в цепях, в слезах, в крови, взнося стон с воплем к Богу, кончины просит дней? ах, нет, совсем не то; свободен тот один, кой, ставя за ничто злость, нищету, молву, в добре преуспевает».
50
«Покоящийся Трудолюбец», 1785, III, 76.
Масоны утверждали, что раб не только человек, одинаковый со всеми остальными по своему рождению, но что он и в оковах рабства может быть свободным духом, может быть даже выше своего господина, раба страстей. Исходя отчасти еще из взгляда о неважности и скоротечности всего земного бытия, существенного лишь постольку, поскольку оно является приуготовлением к вечной жизни, масоны говорили:
Ты думал, в свете все равны! Так отчего ж ты так печален? Ах, знать, другое испытал! Но не печалься, ты увидишь, что есть иные, В низкой доле, кои, быв возвышены, Украсили б собою троны! Ободрись, несчастный смертный, Странник слабый, утомительный; Там — отец, там — лучший мир!С другой стороны, понимая, что никогда, ни при каких обстоятельствах люди на земле не могут сделаться равными, масоны возводили в закон довольство посланною Провидением долею и повелевали каждому, «по своему положению, взаимно содействовать общему благу и счастью» [51] .
51
Автор масонской апологии 1746 г. говорит, что орден не смешивает ни имущества, ни сословий (Apologie pour l’Ordre de Francs-magons MrN***, Membrede L’Ordre) (уКлосса. № 276).
52
Моек. Рум. муз., папка 1969, № 168.
Отношение масонов к крепостному праву не имело характера горячего протеста против него как против института. Они придерживались тех воззрений, что общественный строй изменится сам собою с развитием просвещения. «И нравами свои народы возвысь к достоинству свободы», — было написано в двух зачеркнутых строках чернового варианта масонской песни в честь Александра I. Масон Поздеев, крепостник по убеждению, говорил, что для свободы слишком темен народ и свобода была бы для него пагубой. Масон Кречетов на обвинение его в желании произвести освобождение крестьян с помощью войска возражал, что он этого не мог желать, зная, каковы могут быть бедствия от предоставления свободы «невеждам», т. е. населению безграмотному, непросвещенному; по его словам, вольность для безграмотного то же, что нож в руках ребенка. Масон Федор Глинка в своей записной книжке отмечает [53] : «Наши крепостные дворовые люди похожи на канареек; в клетках они зародились; в клетках воспитались; выпустите их на волю (разумеется, без предварительного приуготовления), они не найдут, где и как добыть себе хлеба, и многие пропадут с голоду и холоду». Лопухин, насквозь проникнутый гуманными идеями, писал, однако, 4 января 1807 г. государю: «В России ослабление связей подчиненности крестьян помещикам опаснее нашествия неприятельского и не в настоящем положении вещей», заявляя при этом, что он первый, может быть, желал бы отсутствия в России даже одного несвободного человека, но в то же время он желает, чтобы это сделалось без вреда для России; русского человека Лопухин сравнивает с выздоравливающим больным, который может прогуливаться только в больничном халате и питаться лишь пищею, указанною ему лекарями.
53
Общ. любит, древн. письм., DLVII.
Исключением могут почитаться такие масоны-антикрепостники, как знаменитый Гамалея, отказавшийся принять триста душ крестьян, пожалованных ему за службу; свой отказ он обосновывает слишком тяжелой ответственностью за столь многие души, «когда и с собственной одной трудно справиться». Вообще, повторяю, масоны ограничивались по отношению к крепостному праву только проповедью мягких, необостренных взаимных отношений помещиков и рабов.
Все власть имущие, по масонскому учению, являются лишь ставленниками свыше, от Духа-Зиждителя, Зодчего мира. С них, как с тех, кому больше дано, больше и спросится; и они, составляющие соль земли, должны делиться с младшими братьями не только дарами земли, богатством», силою и властью, но и дарами духа.
Образно писал известный масон Руф Семенович Степанов, пользовавшийся большим влиянием в среде московских масонов: «Вот каков здешний мир: как кто-нибудь из знатных или вельмож умрет, то ухватятся за него и таскают, покинуть не хотят и чем бы предать земле, а его запрут в свинцовый гроб; разительно было вспомнить, что в гробе сем лежит тело человека, управлявшего 40 миллионами людей; под каким-то он сам теперь находится управлением? Там на породу, знатность и богатство не смотрят, а на расположение человека: к чему он здесь стремился, к тому и там стремиться будет; буде он к добру расположен был, то его встречают благие гении и отводят в светлые круги учиться и возвышаться более, и сии то места называются очищением; кто же расположен был ко злу, того встречают темные путеводители и опускаются с ним в глубокую тьму, где всякий раздор, ужасы и возмущение». Так писал Степанов по поводу смерти царя, повелителя 40 миллионов, признавая, что даже лицо, носившее на земле царский венец и порфиру, идет вровень со всеми в будущей жизни, где не смотрят «на породу, знатность и богатство» [54] .
54
Имп. Публ. библ., Q, III. 180.
Люди по смерти и рождению все равны: Menschen sind sich alle gleich, was sind Stand und Wurde! — и это равенство людей, разительно выступающее при смерти, которая никого не минует, ярко сказалось в строфах масонских стихотворений. В стихотворении «Завещание» читаем:
Не спросят там, в каком кто гробе Лежал дотоль в земной утробе и был ли он парчой одет, С пальбой ли в землю опустился иль просто в саване свалился, Вопрос — как жил? Давай ответ! А вы, друзья мои любезны, Не ставьте камня надо мной; Все ваши бронзы бесполезны, Они души не скрасят злой; Среди могил, на взгляд негодных, Пускай истлеет мой состав; Поверьте, с кем ни схорониться, Земля — все в землю обратится; Се равенство природных прав.