Тайные битвы XX столетия
Шрифт:
Дело в том, что президент Египта Садат еще за 6 недель до арабского наступления получил добро на боевые действия от… госсекретаря США Киссинджера, а за несколько дней до открытия боевых действий с визитом к Садату прибыл Дэвид Рокфеллер. (Данные об этом приводит Гонсалес-Мата. Почему именно Садат предупредил «мировую закулису», может объяснить факт его членства в международной ложе «П-2»). Таким образом, Бильдербергский клуб и Трехсторонняя комиссия заранее знали о предстоящих событиях и отлично к ним подготовились: нефтяные компании Рокфеллера, группы Моргана («Экссон», «Мобил ойл» и др.) заработали на этом бойкоте и последующем повышении цен на нефть огромные суммы (увеличившиеся еще и потому, что арабские страны - участницы ОПЕК положили
Не менее интересно, что в дни «нефтяного кризиса» палочку-выручалочку американским заправилам «мировой закулисы» протянул… Советский Союз. После того, как Ирак в октябре 1973-го национализировал принадлежавшие Рокфеллерам месторождения «черного золота» (была-таки неприятность для Ордена) СССР тайно переправил 7 млн. тонн нефти, которую ему поставил багдадский режим, в США. (В ответ Советский Союз получил некоторые американские стратегические технологии). Понятное дело, и на этой нефти нажился Орден, сохранявший особые отношения с Кремлем. Дэвид Рокфеллер по советскому телевидению заявил тогда: «Мы устанавливаем настоящие экономические мосты между Западом и коммунистическим миром». Впрочем, сам Орден держал в своих руках и «оружие голода», контролируя, в частности, поставки в Советский Союз пшеницы. (От этого продовольственного канала СССР зависел все более и более). Так на СССР, как и на другие страны (в том числе социалистические, попавшие в кабалу МВФ), была наброшена петля. До поры до времени — только наброшена.
КОНЧИНА «КРЕМЛЕВСКОГО ГОРЦА» И БОРЬБА У ТРОНА
Американский план завоевания мирового господства, как пишет Игорь Бунич, особую роль в послевоенном геополитическом устройстве отводил России: «План предусматривал ее изоляцию в дальнейшем с искусственным подогреванием ее агрессивности для сплочения остального мира перед лицом «русской опасности». Находясь в экономической и культурной изоляции, полагали авторы плана, Россия настолько отстанет от остального мира, что рано или поздно вынуждена будет безоговорочно капитулировать без всякого военного воздействия, будучи не в силах противостоять экономической оккупации».
Для подогревания этой агрессивности американцы-де сами передали Кремлю свои атомные секреты: «Фактически все советские «атомные» агенты были «засвечены» американцами, которые терпеливо… не трогали никого, и только когда СССР официально объявил о наличии у него атомной бомбы, неожиданно арестовали почти всех. Группа знаменитого Абеля почти полностью состояла из работников ФБР и военной контрразведки, которые… передали лично все секреты атомного оружия в СССР. А это означает, что подобное решение было принято на очень высоком уровне». Заодно-де унимались собственные американские генералы, уже забросавшие Трумэна планами ядерных бомбардировок Советского Союза.
Версия Бунича об американском ядерном подарке кажется вполне правдоподобной, после того как ныне вскрыто участие в передаче «ядерной информации» Советам не только Клауса Фукса и супругов Розенберг, но и более значимых фигур «Манхэттенского проекта», в частности, Роберта Оппенгеймера и Энрико Ферми. Но гипотеза может оказаться верной только при одном допущении: США рассчитывали, что принимающие опасный дар (даже если они не знали, что это дар — что, впрочем, сомнительно) будут соблюдать некие правила игры. То есть будут шантажировать, но не пускать атомное оружие в ход. Иначе мечты о мировом господстве пришлось бы похоронить вместе с собой. Соответственно, передать страшную «игрушку» можно было только людям надежным и надежно держащим власть.
В конце 40-х гг. реальная власть в СССР уже не принадлежала лишь Сталину. Здоровье последнего все более ухудшалось, а послевоенная ситуация требовала постоянного и жесткого контроля над страной и партией. Реальные рычаги управления все более переходят к
Первая группировка якобы находилась в союзе с «международным движением сионистов» и обвинила вторых в «русском шовинизме» (итогом стала смерть Жданова и разгром его группы в ходе «ленинградского дела»).
Как подтверждает, например, видный историк Б. Н. Николаевский, действительно шла борьба между группой Жданова и сторонниками Маленкова и Берии. Первый и его «команда», правда, выступали не столько как «русские шовинисты», сколько как «активные борцы с империализмом». Жданов, в частности, поддерживал идею Балканской федерации болгар, югославов и румын с расчетом включить в нее и Грецию, устроив там победу коммунистических партизан. Эта линия вызывала ярое противодействие Маленкова, выступавшего за «мирный путь» захвата своими людьми ответственных позиций в США и других ведущих странах Запада. Стратегия, напоминающая масонскую. Немаловажен в этой связи тот факт, что Маленков в 1939–1945 гг. возглавлял управление кадров ЦК, т. е. явился наследником члена Единого трудового братства Москвина. Кроме того, его помощник Н. Шаталин, как и заместитель Берии Круглов, значатся в «списке Джема» (см. далее) как «масоны».
С середины 40-х гг. Маленков попеременно с Берия руководят аппаратом бывшего Коминтерна (Коминформа) и иностранным отделом партии, именно они способствовали тайному соглашению с масонами Черчиллем и Трумэном, по которому было свернуто коммунистическое восстание в Греции 1946–1949 гг. и «отложена» революция в послевоенной Франции. Они же развернули — вместе с Америкой - «помощь Израилю в 1948–1949 гг. При этом опирались на подобранные ими кадры коммунистических вождей Центральной Европы (Берман, Сланский, Ракоши и т. д.) — по преимуществу евреев, активно сочувствовавших «социалистической революции» в Израиле. Возможно, именно это имел в виду под «международным сионизмом» перебежчик Хохлов. Но указанная международная коммунистическая группа, безусловно, была не чисто «мононациональной»: сам Берия — еврей только на половину (по матери), Маленков — вообще русский.
Жданов, последние годы жизни изучавший «протоколы сионских мудрецов» и прочую конспирологическую литературу, убеждал Сталина в наличии «заговора соглашателей» у него за спиной. Тот колебался. С одной стороны, он на всякий случай отставил Берия с ключевого поста руководителя госбезопасностью (масон он или нет, но с британской разведкой сотрудничал, по крайней мере, в свой «бакинский период» — этому Сталин верил охотно). С другой, «кремлевский горец» не хотел ссориться с сионистами, надеясь с их помощью установить свое влияние на Ближнем Востоке. Не желал он пока и конфликта с Западом. Потому унял наступательный пыл Жданова в Балканском вопросе и укрепил позиции Маленкова.
Впрочем, в 1948 г. Жданова устранили (под предлогом «лечения» его отравили чекисты), а затем была разгромлена и его группа, имевшая к тому времени большой вес в партии. Опасного «врага империализма» не стало, и теперь Советам можно было принести «ядерный» подарок. Благо советский «атомный проект» возглавил лично Берия, а ему США доверяли и протежировали: не случайно позднее во время борьбы уже с Хрущевым ряд американских изданий открыто сочувствовали Берии, называя его «сторонником реформ» (!?). Да и как тут не сочувствовать? Лаврентий Павлович, например, настраивал Сталина против создания социалистической ГДР, выступая за «объединенную нейтральную Германию» — мост дружбы с Западом. Протеже Берии Абакумов, по словам генерала Судоплатова, сорвал уже готовый план диверсий на американских базах в Западной Европе. Такие люди, какими бы узурпаторами они ни являлись внутри своей страны, были крайне любезны США.