Тайные грехи
Шрифт:
– Представим, что это мифическая река Стикс под землей, которая приведет нас в сумрачный мир усопших.
Сэм рассмеялся:
– Сомневаюсь, что майор Пауэлл упоминал в своих записках что-нибудь в этом роде. – Он покачал головой. – У тебя живое воображение, дорогая. Когда мы вернемся, ты наверняка напишешь книгу «Приключения Мары Юинг в подземном царстве». Звучит о-го-го.
Он скосил на нее глаза, наблюдая за ней и ожидая, что она вот-вот поправит его – «Мары Юинг Тэйт».
Мара догадалась, почему он так сказал, уловив брошенный ей вызов. Он хотел спросить: «Как же
– Семь миллионов лет назад река Колорадо, – сказала она торжественно, – текла не по ущелью, а по равнине. Представляешь, ушло семь миллионов лет на то, чтобы образовалось это гигантское каменное ложе, которое воде удалось пробить в скалах. Всю историю земли можно прочитать в слоях, составлявших стены каньона.
– Да, это удивительно. Смотри, вон лилово-коричневый слой Тэпитских песчаников над зеленым окаменевшим слоем кембрийского периода и бледно-пурпурным – девонского, а вон ярко-красный, как киноварь, цвет Красной скалы, а еще выше – ослепительный пурпурный камень и желтовато-коричневый слой песчаника Кочино. Ах, погляди-ка, видишь слой кремово-серого цвета? Он принадлежит кайнозойской эре. Что за рай для геолога!
– Сэм, справа по борту я вижу прелестную песчаную отмель.
– Отлично, там мы и устроим привал. Подгреби немного с правого борта.
До конца этого дня вода оставалась гладкой и тихой, и они спокойно могли любоваться всем, что встречалось им на пути: ослепительными многоцветными скальными образованиями, ископаемыми, экзотическими растениями и невиданными животными, руинами деревни индейцев пуэбло, прилепившейся высоко на скалистой стене каньона, гигантскими деревьями, растущими горизонтально из, казалось бы, голой скалы, рассматривали древнее поселение Хавасупай.
– Потрясающе! – воскликнула Мара. – Невозможно себе представить, что когда-то кто-то обитал в этих местах, но почему они выбирали для жизни именно их?
– Чтобы спасаться от диких зверей и недружественных племен.
Однако в глубине каньона темнота наступала быстро, уже в середине дня. В ранних сумерках они нашли отмель, закрепили лодку и решили искупаться перед ужином. Наблюдая за обнаженной Марой, стоящей по щиколотку в воде, Сэм заметил:
– Чудеса Большого каньона не могут сравниться с тобой, ты – главное чудо, моя дорогая. Воистину женщина – лучшее творение Создателя. Ты похожа на статую из слоновой кости.
– Сэм, ты меня смущаешь.
Лукаво улыбаясь, она сделала вид, что прикрывается руками.
– Я никак не могу насытиться тобой, женщина, и тебе это прекрасно известно.
Он подошел к ней, и она заметила его возрастающее возбуждение. Закрыв глаза, она застонала от наслаждения, когда он приблизился вплотную и прижался своим уже отвердевшим мужским естеством к ее животу. Они слились в безумном страстном объятии, упав на одеяло, а стайка птиц, кружившаяся над ними, наполняла воздух своим щебетом. Когда Сэм надел рубашку и штаны, Мара заползла в спальный мешок и свернулась в нем
– Я могла бы встать и помочь тебе приготовить ужин, – сказала она не совсем искренне.
– Нет уж, сегодня оставайся на месте, там, где ты есть. Я разведу костер и приготовлю что-нибудь пожевать, как выражаются твои соотечественники, жители Аризоны.
Лежа в спальном мешке в сгущающейся темноте, подобной мраку Аида, и наблюдая, как закатное солнце посылает отблески своих последних лучей на скальные террасы, а яркие блики играют на высоченных скалах, Мара испытала неповторимое жуткое чувство. Лиловое небо было видно отсюда только как узкая лента, разделяющая северную и южную стены каньона. Она содрогнулась от непонятного беспокойства и плотнее прижалась к Сэму.
– Эй, да ты пытаешься просто заползти внутрь меня, – пошутил он.
– А почему бы и нет? – отшутилась Мара. – В последние два дня ты ведь проделываешь это со мной.
– Ах ты, бесстыдница!
Он похлопал ее по обнаженным ягодицам.
– Правда, Сэм, ты не можешь поддерживать огонь костра всю ночь? Я напугана до чертиков.
– Дорогая, если я всю ночь просижу у костра, завтра у меня не останется сил, чтобы одолеть пороги и переправиться через них.
– Одолеть пороги? Как быстро ты научился нашей американской манере говорить! Думаю, из тебя получится отличный бродяга-золотоискатель.
– Золотоискатель? Что за мысль! Откуда ты о них знаешь?
– Прочла в романе об Австралии, «Блеск страсти», называется очень романтично и волнующе.
– Я не интересуюсь литературой о любви и приключениях, предпочитаю все это, и любовь в частности, на практике.
– И я надеюсь использовать все возможности, предоставленные мне судьбой, для практики, – ответила она торжественно. – Хочу достигнуть совершенства в этой области.
– Ты и так совершенство, и в этой области тоже. Именно теперь и такая, как есть.
– Кстати, ты говоришь как опытный любовник. Скольких женщин ты знал до меня? – Она закрыла ладонью его рот. – Нет, не говори! Я не хочу знать!
Сэм рассмеялся:
– Чуть меньше тысячи, любовь моя.
– Оу-у! – издала она дикий вопль. – Ах ты, похотливое животное! Не прикасайся ко мне, ты, ненасытный потребитель плотских утех!
– Ш-ш-ш! Лучше прислушайся! Слышишь что-нибудь?
Она напрягла слух и, кажется, даже задержала дыхание. Сквозь мягкий, тихий плеск воды слышалось нечто напоминающее раскаты отдаленного грома.
– Надвигается буря? – спросила Мара.
– Нет, это водопад! Завтра нам предстоит боевое крещение. А теперь спи и перестань играть с моим… как-там-его-называть.
Она повернулась, продолжая прижиматься к нему всем телом. Так они и лежали, будто вложенные одна в другую ложки. И в этом состоянии все еще не покидавшего ее блаженства она быстро погрузилась в сон.
Сэм лежал без сна еще довольно долго, пытаясь представить себе те испытания и опасности, которые ожидали их на пути вниз по реке. В стране Великого Неведомого сломанная рука или нога или же случайно подхваченная пневмония могли означать смертный приговор.