Тайные грехи

Росс Джоу Энн

Часы показывали двадцать минут седьмого.

И все эти двадцать минут Ли терпела адские муки, тщетно пытаясь вызвать Мэтью Сент-Джеймса на откровенность. Пока не пришла к выводу, что могла бы с большим успехом общаться со сфинксом.

– Из вашего личного дела я узнала, что вы служили во Вьетнаме. Туго вам приходилось?

Мэтью пожал плечами. Кто там не был – ни за что не поймет.

– Да, не похоже на пикник.

– Корбет сказал, вы пишете сценарий о войне. Он, конечно, предупредил вас, что это – не популярная тема?

– Да – в настоящее время. Но так не будет вечно. После

упорного замалчивания наступит пора национального отрезвления. И стыда.

– И вы надеетесь приблизить этот момент?

– Кто-то должен сказать правду. Почему бы это не сделать тому, кто там был, вместо прохвоста-штафирки, в это время изучавшего английскую литературу в тихом канадском колледже?

– Понимаю, – сказала Ли. – Но, судя по тому, куда качнулся маятник общественного интереса в наши дни, вам придется долго ждать, пока наша страна созреет для непредубежденного взгляда на эту проблему.

– Возможно. Я привык ждать.

– Однако не любите.

– Нет. – Он поймал ее взгляд и долго не отпускал его. – И вы тоже.

Не зря он являлся ей в грезах в облике пирата, одинаково наслаждающегося награбленными сокровищами и женщинами… Решив, что пора сменить тему, Ли откинулась на спинку кресла и устремила на Мэтью задумчивый взгляд.

– Я также прочла в вашем личном деле, что вы относитесь к редкой категории коренных жителей Калифорнии.

– Я родился в Лос-Анджелесе. – Он всегда так говорил, хотя теоретически мог появиться на свет в любом другом месте.

Тон его ответа не располагал к дальнейшим расспросам, однако Ли явилась на встречу с твердым намерением получше узнать этого человека и не собиралась отступать.

– Ваша семья живет здесь?

– Нет.

– Что – ни одного человека?

– Я подкидыш и первые семь лет жизни провел в приюте для мальчиков «Священные сердца». А потом переходил из одного семейного детского дома в другой.

– Простите.

– Ничего. Судя по моим наблюдениям, семья не всегда оправдывает свое предназначение.

– Да, родные иногда усложняют жизнь, – согласилась Ли. – Я понимаю: если бы дедушка не основал студию «Бэрон», я могла бы сейчас биться головой о стену, пытаясь доказать, что женщина способна преуспеть в бизнесе. А с другой стороны, время от времени я бываю слишком уступчивой по отношению к отцу. Будь на его месте другой босс, я бы тверже отстаивала свои принципы.

Она улыбнулась, словно приглашая Мэтью разделить ее мнение. Однако он остался безучастным.

Доведенная до изнеможения его пассивностью, Ли начала рассказывать о своей работе: как она с детских лет прониклась духом и заботами студии, вообще киноиндустрии, чем занимается сейчас, какие строит планы на будущее. Каждое ее слово невольно подчеркивало разницу между ее привилегированным положением и жалким началом его собственной жизни. Ли чувствовала – ему неуютно, но махнула рукой: ведь и он с самого начала избрал тактику холодного противостояния.

Мэтью не особенно внимательно вслушивался в ее пространный монолог. Вместо этого он гадал – какого черта согласился выпить с этой задавакой, когда мог бы у себя дома наслаждаться обществом простой и милой Джилл?

Войдя в ресторан, Джошуа прошел в специальный застекленный

кабинет для почетных гостей и сел лицом к залу. Беглый взгляд сказал ему, что Ли последовала его указаниям относительно Мэтью Сент-Джеймса. Он с интересом наблюдал за этой парой, отмечая, что, хотя Ли весело щебечет и улыбается, ее визави не очень-то идет навстречу. Всю жизнь испытывавший на себе очарование дочери, Джошуа задался вопросом: уж не гомик ли он? – и сделал мысленную зарубку не занимать Мэтью Сент-Джеймса в одном фильме с Джонни Бэннингом – от греха подальше. Хватит с него прошлогодних забот на съемках того паршивого вестерна, когда приходилось всячески скрывать его сексуальные похождения. Обычно любовные связи между кинозвездами только подстегивали зрительский интерес, однако поклонники предпочитали, чтобы их кумиры были гетеросексуальными.

Впрочем, думал Джошуа, пытаясь отыскать в этом хорошую сторону, если парень – гей, можно не бояться, что он попытается залезть в шелковые трусики Ли. Конечно, ему все равно ничего не светит. Ли слишком умна, чтобы завести шашни со столь неподходящим субъектом. Когда ей придет пора выходить замуж – однажды это должно случиться, хотя бы для того чтобы обеспечить четвертое поколение владельцев студии «Бэрон», – она изберет человека, полезного их бизнесу. Как он в свое время. Спешить некуда. Ей всего двадцать пять. Должно пройти еще несколько лет, прежде чем он согласится делить ее с другим мужчиной.

Отвратительная мысль! Джошуа глухо зарычал.

Ход его размышлений был прерван появлением Брендана Фарадея.

– Извини за опоздание. Игра в клубе затянулась дольше, чем я ожидал.

– Гольф или теннис? Фарадей ухмыльнулся.

– Ни то ни другое. Сейчас меня больше интересуют игры в помещении.

Джошуа не удивился. Сексуальные аппетиты Фарадея были общеизвестны. Если чему-то и следовало удивляться, так это тому, что какой-нибудь ревнивый муж давным-давно не всадил ему в задницу хороший заряд дроби. Джошуа часто задавался вопросом: есть ли у Сильвии Фарадей какой-нибудь осторожный хахаль или она безропотно мирится с проделками мужа ради статуса жены высокооплачиваемого актера?

– Я ее знаю?

Фарадей тоже заказал «скотч». И только после этого ответил:

– Ты поверишь, если я назову Марджи Вентворт? Марджи Вентворт была внучкой Джайлса Вентворта, одного из популярнейших киноактеров благословенных тридцатых годов. Она впервые снялась в шестимесячном возрасте, в рекламе «Айвори Сноу». В последнее время ходили слухи, будто она все чаще прикладывается к бутылочке.

– Господи, Брендан, дело пахнет тюрьмой. Крошке никак не больше шестнадцати.

– В прошлом месяце исполнилось пятнадцать, – уточнил Фарадей, не обращая внимания на официанта, который поставил на столик его «скотч» вместе с новой порцией для Джошуа. – Ни за что не скажешь. Малютка знает такие штуки, о которых мы с тобой не имеем понятия.

– Ты горел желанием сняться в «Опасном». Если тебя посадят за изнасилование, Ли произведет замену скорее, чем твои адвокаты добьются твоего освобождения под залог.

– Ни в коем случае, – спокойно отреагировал Фарадей, потягивая «скотч». – Ты – хозяин на студии. Она всего-навсего твоя дочь.